Плохие девочки не плачут. Книга 3

Ангелос Валерия

— Лжешь, — выдаю чуть слышно.

— Я никогда тебе не лгу.

Он склоняется так, что мои пальцы соприкасаются с его кожей, дотрагиваются до щеки, соскальзывают ниже. К горлу.

Холодно.

Почему настолько холодно?

Не ощущаю никакого биения крови.

Отдергиваю руку, будто обжегшись.

— Иди отсюда, — говорит фон Вейганд. — Пока можешь ходить.

— Неужели ты все разрушишь? — закусываю губу, судорожно сглатываю. — Из-за одной дурацкой ошибки?

— Нечего рушить, — ровно

произносит он. — Ничего нет.

Глядя в его глаза, понимаю — это правда.

Нет ни гнева, ни ярости. Нет страсти. Дикой ревности нет. Нет ни тени бешенства. И никаких привычных эмоций не замечено.

Пустота.

Бездна.

Все мои надежды — искусный самообман.

Я проиграла.

Раз и навсегда.

По-настоящему.

Нет никаких вторых шансов. Нет новых попыток. Нет другой жизни. Выхода нет. Убежать не выйдет. Даже уползти не светит. Только умереть.

Я вижу приговор.

В его глазах. В тех самых глазах, которые горели для меня. Пылали. В них уже нет огня. И слабой искры нет.

Лед.

Арктический.

Непробиваемый.

Безграничный.

Я отступаю. Еще не верю. Отвергаю. Отказываюсь. Не принимаю. Крадучись, шагаю назад. Подчиняюсь безусловном рефлексу.

Я держусь. Не бегу. Не пускаюсь наутек. По крайней мере, не сразу. Отхожу на безопасное расстояние, открываю и закрываю дверь.

Вроде бы недавно я уже была в отчаянии. Уже застывала на грани, хоронила мечты. Вроде бы недавно рыдала и взывала к тому, кто никогда не услышит.

Забавно.

Я встречала Армагеддон.

Заранее.

Я думала, конец — это убийство Стаса.

Но нет.

Конец — это убийство моей души.

Липкая волна страха накрывает с головой. Захлестывает и увлекает на дно. Затягивает в бурлящий водоворот.

Я срываюсь. Мчусь по темному коридору, не чувствуя собственных ног. Не чувствуя пульса, не чувствуя ничего вокруг.

Я врываюсь в комнату, запираю замок. Я хочу заорать, однако из горла вырывается лишь немой вопль. Я сползаю на пол. На бок. Сворачиваюсь в комок.

Падает занавес. Больше нельзя перематывать пленку. Кадры не обратить вспять. Не вырезать, не переснять. Финальные титры захватывают экран.

— Зверь чует страх, — говорит Андрей.

И я с ним полностью согласна.

Вот только как запретить себе бояться?

Дверь не просто захлопнута. Двери больше нет. Мне уже не достучаться. Ни до небес, ни до пекла. Стена несокрушима.

Гребаное дежавю.

С каждым разом все хуже и хуже.

По порочному кругу опускаюсь ниже. Погружаюсь в безнадежность. Окунаюсь в необратимость.

Я различаю его шаги. Безошибочно. Потому что ни у кого другого в мире нет такой громовой поступи. Я узнаю его среди любой толпы. Ведь как бы не походили на него остальные, он всегда и везде единственный.

Не

Бог.

Не Дьявол.

Валленберг.

Моего фон Вейганда больше нет.

А может никогда и не было?

Может я сама себе все придумала. Наш идеальный роман. В красно-черных тонах. С металлическим привкусом на губах. С ароматом сигар и крепкого алкоголя. Боль и страсть. Сотни слов до сих пор невысказанных.

Я смотрю на свою ладонь.

Поворачиваю.

К свету.

Изучаю придирчиво.

Шрам на месте.

Не исчез, не пропал.

Змеится.

Где же ты?

Где.

Мой самый близкий человек на Земле.

Звон цепей. Кромешная темень. Сырость подземелья.

Я ступаю.

След в след.

За зверем.

— Девочка моя, — говорит фон Вейганд. — Что же ты наделала?

Склоняется ниже. Скользит пальцами по щеке. Едва прикасается, но я дергаюсь от боли. В его черных глазах вижу отражение своего собственного изувеченного тела. Глотаю слезы, глотаю дикие вопли, рвущиеся на волю.

— Прости меня, — роняю чуть слышно. — Я не хотела.

— Поздно просить, — произносит холодно. — Он не услышит.

— Кто?

Тот, кто режет тебя.

По живому.

Безжалостно.

Тот, кого ты жаждешь обнять.

Впаять в себя.

Впитать.

Несмотря ни на что.

Вопреки всему.

Против всяких остатков здравого смысла.

— Здесь только ты и я, — заявляю тихо.

Никого между.

Никогда.

Пауза.

Перебой.

Судорога.

Мое сердце качает кровь.

В твоих руках.

Живу.

И погибаю.

На грани.

И за гранью.

А ты мой чертов опиум.

Лишь взмах ресниц. Лишь слабый вскрик. Видение тает. Мираж рассеян. По углам прячутся мрачные тени.

Опять одна.

Опять схожу с ума.

Андрей прав. Мне стоит выйти из комнаты. Проветриться и развеяться, отвлечься от дурных предчувствий. Мне стоит бороться. Хотя бы из вредности.

Я еще дышу. Или делаю вид? Не столь важно. Главное — держать маску. И улыбаться. Даже если внутри ничего живого не осталось. Нельзя сдаваться.

***

Я таки покидаю свое укрытие.

Распахиваю дверь настежь. Смело двигаюсь вперед, рвусь в бой.

Трепещи, фон Вейганд.

Еще поглядим чья возьмет. Потягаемся. Померяемся силами.

Ну, ладно. Все происходит не совсем так.

Я действую гораздо скромнее.

Открываю и закрываю замок. Снова открываю и снова закрываю. Методично измеряю комнату шагами. Вдоль и поперек. Почти пинками выгоняю себя наружу. Выскальзываю в коридор. Ступаю осторожно. Крадучись. Держусь поближе к стене. Старательно пытаюсь слиться с интерьером. Лихорадочно оглядываюсь по сторонам, готовлюсь рвануть назад в любой момент.