Пляска в степи
Шрифт:
— Я тебе не баба! Я княгиня ладожская, — Звенислава выдернула руку и сердито посмотрела на дядьку Крута. Крылья ее носа трепетали, вторя шумному, взволнованному дыханию.
Воевода опешил. Мыслил, как бы не рассмеяться, уж больно грозный воробышек ему в плечо отчаянно сопел. Так и глядел на княгиню, растерянный. То ли на руках в терем отволочь, то ли в горнице запереть, то ли Мстиславичу пожаловаться, когда вернется.
Выбрал же совсем иное.
— Уважь старика, а, государыня? — попросил ласково и подавил улыбку, увидев,
— Хорошо, — разом утихнув, отозвалась княгиня. — Но смотри же: ты обещался!
— Приду, приду, — нетерпеливо закивал воевода, легонько подталкивая княгиню в спину.
Звенислава посмотрела на него через плечо и поднялась на крыльцо, перехватив княжон у тетки Бережаны. Братец Желан все топтался подле мужей, а потом и вовсе вместе с воеводой да кметями за ворота вышел. Рогнеды же и след с подворья простыл. Ускользнула куда-то.
— Матушка, что-то с батюшкой приключилось? — Яромира поглядела на нее серыми, отцовскими глазами и жалобно шмыгнула носом.
— Ну что ты, моя ясочка, — Звенислава ласково погладила ее по светлым волосам и заправила выбившиеся из-под нарядного очелья прядки. — С нашим князем все ладно. Гонец уморился, с дороги-то. Отоспится и будет здоровее прежнего.
Соврала девчушкам — и даже голос не дрогнул. Ну, хоть заулыбались обе. Любава потянулась к тоненькому височному колечку, прилаженному к очелью. Потеребив его пальчиком, поглядела на княгиню с завидной уверенностью.
— И дары нам привезет, да? Он обещался! И нам, и тебе.
— Привезет, конечно, — кивнула Звенислава.
В другой раз она бы укорила девочку, мол, негоже отца ждать ради подарков. Но нынче не стала. Позабыли про мертвого гонца — и добро.
В терем же вместе с княжнами вернуться у княгини не вышло, хоть она и намеревалась сделать в точности так, как сказал дядька Крут. Ей помешала подбежавшая чернавка.
— Матушка, — залепетала встрепанная девка. — Там этот... пришлый мужик... ну, в клети который... глотку дерет, княгиню позвать к себе просит, — зачастила она, испуганно поглядывая на свою госпожу.
Звенислава нахмурила пушистые брови.
— Сбыгнев что ли? — растерянно спросила чернавку, которая знала не больше нее самой.
— Уж не ведаю, как звать-то его, — повинилась та. — Притек он к нам на Коляду.
Да, так и есть. Сбыгнев.
— А надобно ему что?
— Не ведаю, — снова развела руками чернавка. — Сидит да в клети завывает, мол, государыню-княгиню ему надобно...
В иной какой день ни за что бы не сошла с места Звенислава. Станет она еще к пленникам мужа бегать. Да мало ли кого они зовут! Что она им, девка дворовая? Покликал, а та и бежит радостная?..
Но нынче была у княгини на сердце великая сумятица. И мыслила она не особо складно, словно через пелену.
— Что тебе надобно?
Звенислава остановилась в паре шагов от тяжелой двери, которую снаружи держал крепкий запор. Охранявший десятника кметь вылупился на нее, не ведая, что сказать. Да и смеет ли он... Она впервые порадовалась про себя, что мужа в тереме нет. Небось, уже бы в горнице запер.
— Княгиня? — с той стороны послышался недоверчивый мужской голос. Зашуршало примятое ногами сено, а потом небольшой просвет между дверью и стеной заслонила тень.
— Звениславой Вышатовной меня зовут, — она задрала нос и спросила строго, чтобы голос не дрожал. — Чего раскричался? Девушек моих своим ревом пугаешь.
— Так уж и раскричался, — пробурчали из-за двери. — Правду говорят, что гонец на подворье помер?
— Кто говорит?
— Да девушки твои и говорят, Звенислава Вышатовна, — в том, как десятник произнес ее имя, не слышалась насмешка, и, поразмыслив, она решила еще немного задержаться подле клети.
Кметь все еще молча глядел на нее, и удивление в его глазах нынче сменилось осуждением. Доложит воеводе Круту, непременно доложит. Звениславе захотелось притопнуть мягким сапожком. Да пусть кому-угодно сказывает! Она княгиня ладожская, в своем праве на подворье распоряжается.
— А коли и правда? — спросила она и впрямь заинтересованная.
— А про княжича он тоже молвил? Что идет княжич-то? — долетел до нее вкрадчивый голос Сбыгнева.
Ну, чернавки да холопы! Вольны языком молоть! Нынче, верно, уж все городище ведает, разнесли весть по всем уголкам.
— А коли и правда? — повторила она без былой смелости.
— Значит, идет на Ладогу Святополк, — отозвался десятник. — Значит, получилось у него задуманное исполнить.
— Что — задуманное? — спросил ломким, чужим голосом.
— Мужу твоему отомстить.
Звениславе казалось, что разом, со всего маху налетела она на толстую стену. Ни вздохнуть не могла, ни пошевелиться. Лишь смотрела на толстый деревянный запор, и в голове у нее было пусто. А в груди что-то сжималось, мешая дышать. Сколько так простояла — не ведала. Очнулась лишь, когда снова раздался мужской голос.
— Государыня, передай воеводе вашему, Круту Милонеговичу, что надобно с ним десятнику Сбыгневу поговорить.
— Передам, — пообещала Звенислава словно во сне. — Передам.
Пошатываясь, княгиня побрела прочь. Словам Сбыгнева она поверила сразу и безоговорочно. Нашто ему лгать?..
Как же так могло выйти, что на Ладогу шел княжич Святополк? А что Ярослав?.. Не мог ведь он брата пустить разорять свое княжество. Выходило… выходило, пропустил? Выходило, отомстил ему проклятый княжич?..