По другую сторону надежды
Шрифт:
Значит… что? Значит — либо предательство, причем массовое, либо подчинение любым из возможных способов, начиная с Империо и заканчивая направленной психоатакой — на которую, правда, способен только стихийный маг. Хм. Либо… что совсем уж ни в какие ворота не лезет… или лезет… Либо — эта операция была задумана заранее. И их специально согнали в кучу и разделили, дабы впоследствии уничтожить — по одному. Вот только — задумана кем? И как это связано с массовыми убийствами, о которых пишет Драко?
Нет ответов… Нет информации. Нет возможности ее получить. Нет ничего — кроме бесплодных раздумий и бьющей по ушам тишины.
«Тебе
Не знаю, какого черта ты решил, что должен отправиться в глухомань и позволить запереть себя там — ты, Северус! Ты нужен мне. Ты нужен даже этому больному на всю голову миру, который, как и ты, никогда не признается в подобных вещах. У вас много общего, ты не находишь?
Я эгоист — что в Слизерине, кажется, никогда не считалось недостатком. Я хочу видеть тебя, хочу знать, что ты в безопасности. Мне недостаточно этих чертовых писем, когда ты заперт среди кучки уже — возможно — обреченных нелюдей без возможности выбраться или хотя бы защититься. Только попробуй мне не ответить — Добби сказал, что, пообщавшись с твоим домовиком, при большой необходимости вполне сможет найти к вам дорогу. Догадываешься, о чем я, или еще прямее сказать?
Никак не могу привыкнуть к мысли, что ты нашел действительно защищенный канал связи, и можно не бояться называть имена и излагать планы действий…»
Несчастный лист пергамента все же постигла участь безнадежно испорченного клочка. Одно движение — и ряд ровных, каллиграфических букв с завитушками исчез с глаз, будто его и не было.
На несколько бесконечных секунд Северус замер, запрокинув голову и закрыв глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох… Вдох. Это просто истерика. Выдох… Драко склонен к перепадам настроения, он всегда мог сорваться на крик, на слезы, на неподобающие магу эмоции. Вдох. Всегда — начиная с прошедшего лета. С тех пор, как стал позволять себе быть настоящим, невзирая на все, что вбивалось в него с детства. С тех пор, как начал считать Поттера неотъемлемой частью своей жизни, переняв от него не самые лучшие гриффиндорские качества. Искренность, надо же… Выдох. Это просто истерика.
Вот только — что, Мерлин трижды их всех побери, могло заставить Драко Малфоя сорваться на ТАКИЕ слова?! О чем этот проклятый мальчишка умолчал, не решившись доверить важную информацию пергаменту?
Комочек был отправлен в сторону — одним мгновенным, безжалостным жестом.
— Инсендио! — прошипел Северус, взмахивая ему вслед волшебной палочкой.
Сжав зубы, он быстро вышел из ванной. Странная надежда, что это помещение не просматривается, заставляла читать доставленные эльфом письма, закрывшись там — просто… на всякий случай.
Есть привычки, которые не выведешь никогда, мрачно подумал Снейп, открывая дверь в кухню. Есть мир, в котором сама мысль о том, чтобы позволить себе
Едва шагнув внутрь, он вздрогнул от мощного, прокатившегося где-то под землей, удара, заставившего машинально сжаться и схватиться за дверной косяк. От низкого, на пределе слышимости, гула, дрогнули колени, и почти сразу же раздался отвратительный, разъедающий слух, нарастающий визг сработавшего охранного заклятья — этот звук Северус не перепутал бы ни с чем.
Оглядевшись, он оттолкнулся от стены и, преодолев коридор, распахнул дверь на улицу. Яркий солнечный свет заливал дворик — что, впрочем, было оправданно, поскольку сегодня наружу Снейп еще не выходил… Вот только все остальное, что открылось глазам, оправдывать было нечем.
Привычная терраса шириной в два десятка шагов исчезла, превратившись в аккуратную дорожку до соседнего домика — точной копии того, в дверях которого застыл машинально стиснувший палочку Северус. Справа и слева виднелись ровные ряды одинаковых крыш остальных домов — с такими же одинаковыми стенами, крылечками, верандами перед входом и столиками на террасах. Заграждающее заклятье, разграничивавшее территорию и не позволявшее магам видеть ничего, кроме собственного участка, исчезло — вероятно, о нарушении именно его целостности и вопила сигнализация.
Впрочем, возможно, она вопила совсем не о нем, а, например, о том, что закрывало когда-то от огненного мага слепящее солнце, и небо, которого Снейп не видел уже несколько недель, и проносящихся над головой птиц.
Оглядевшись, намеренно игнорируя нервно выскакивающих, спокойно выходящих или осторожно выглядывающих из домиков людей, он остолбенел, уставившись на высокую, футов в сто пятьдесят, башню, возвышающуюся над рядами невысоких крыш.
Башня горела. Треск полыхающего пламени и рушащихся балок перекрывал птичий гомон и шум ветра — Северус подумал, что, похоже, именно там, в ней, и жили те, кто наблюдал за вышвырнутыми из страны стихийными магами. Жили — потому что сейчас в ней живых людей уже не осталось. Только трупы, насколько Снейп мог доверять своей способности чувствовать чужое сознание.
* * *
— Читаешь?..
Панси бросила быстрый взгляд на вход в библиотеку. Упираясь ладонями в косяки, в дверях стоял Гарри — взъерошенный, с отсутствующим взглядом. Впрочем, таким он был всегда — сколько она его помнила.
— Риторический вопрос, — сухо ответила Панси, снова склоняясь над грудой свитков.
Поттер хмыкнул и, медленно подойдя, остановился около стола, заложив руки в карманы. Коротко стриженый светлый затылок почему-то навевал воспоминания не о Хогвартсе и кудряшках, а о грязных патлах и шуме ночной грозы, в котором терялись всхлипы уткнувшейся носом в его грудь плачущей Луны.
— Где ты была сегодня утром? — мягко спросил Гарри.
Заминка, если она и возникла, заняла доли секунды.
— Я же не спрашиваю, где были вы, — не отрывая взгляда от пергамента, процедила девушка.
— В своей спальне, — пожал плечами Гарри. — Панси, даже если я сплю, это не значит, что я не замечаю твоего отсутствия.
— А ты спал? — ухмыльнулась она.
Улыбка пропала без толку. Он остался серьезен, как и его намерения продолжить допрос. Чертов Поттер.
— Панси, где ты была? — ровно повторил он. — Я задал тебе простой вопрос и хочу слышать ответ. Честный, как ты понимаешь.