По эту сторону стаи

Войцеховская Ядвига

На экране телевизора агент Скалли в круглых очках тоже просматривает подшивки газет. Наверное, просматривает долго, но это точно не уложилось бы в жалкие сорок пять минут "Секретных материалов". Но ведь над Долорес никто не стоит и не подгоняет коленкой под зад, она может делать то же самое сколько влезет, пока не надоест. И пока не найдёт хоть что-нибудь.

Она поймёт, когда это "что-нибудь" будет тем самым.

Долорес хватает сумку, и, не мешкая ни минуты, отправляется в публичную библиотеку.

Игра в агента Скалли приводит к тому, что в публичной библиотеке её

теперь знают по имени - а она знает назубок весь набор аномальных явлений за последние десять лет, включая круги на полях и похищения пришельцами. Точнее, всё, что так или иначе выходит за рамки обыденного. Она совсем не уверена, то ли это, что требуется, но её осеняет очередная идея, и Долорес с новыми силами принимается за криминальную хронику. Не проходит и дня, как рядом друг с другом всплывают слова "Женщина в Зелёном" и "Шотландия". Это открытие поражает её с силой яблока, грохнувшегося Ньютону на голову. Долорес едва помнит истории о Бааван Ши, зато она прекрасно помнит тот день, когда пришла в "Хилтон" на собеседование с будущим работодателем. Словно он отпечатался в её голове, как фотография, да так там и застрял: дама в чёрном и дама в зелёном. Таких совпадений просто не бывает, не может быть. Зелёный - любимый цвет фейри? Плевать на дурацкие сказки, но у неё есть своя собственная память и своё собственное прошлое. Там, позади, женщина в зелёном платье частенько бывала в Шотландии, да вот только Долорес уверена, что на карте Шотландии нет места под названием "Кастл Макрайан", точно так же, как никому в Британии неизвестно поместье Близзард-Холл. Зато в газетах полно других слов: "серийные убийства", "расследование", "межрегиональная служба" - что ж, ничего удивительного, но всё это - набор букв, который не говорит почти ни о чём. Почти. Просто дополняет картинку, как детали паззла, лежащие где-то на самом краю уже собранного полотна.

Долорес делает копии всех возможных заметок, а на следующий день забирает из банка оставшиеся деньги. Потом она приобретает вместительный рюкзак, кроссовки, пару джинсов - и билет на поезд, отправляющийся с вокзала Кингс-Кросс и следующий через маленький городок в шотландский горах.

Глава 2

Поезд весело бежит на север; Долорес смотрит в окно на стремительно меняющийся пейзаж и пытается справиться с волнением. Вскоре она выходит на крошечной станции, пару минут озирается, и идёт по направлению к центру городка.

Дверь паба приоткрыта, рядом - жизнерадостное объявление "А ещё у нас сдаются комнаты!!!", которое уже порядком поистрепалось.

"Вот и хорошо", - думает Долорес. Пора отдохнуть, а затем...

Она снимает номер с живописным видом на горы; оказывается, это не так дорого. Денег у неё не много, ну да не беда. Она не собирается изображать отпускника, сорящего наличностью.

Завести разговор с кем угодно тут не так уж сложно - это провинция, уж ей ли не знать. Каждый новый человек интересен, тем более, студентка-ирландка, собирающая всякие нелепицы. "Фольклор", как говорит она сама. Что ж, ей с удовольствием расскажут - всё, что знают, и даже о чём не знают, но предполагают. Вскоре Долорес во всех подробностях выслушивает историю о Женщине в Зелёном.

Её не сильно интересует охотник на ведьм Иероним Брюс из тысяча шестисотого года, гораздо важнее узнать про ловлю вампиров целой кучей полицейских.

Вот только у истории нет конца - точнее, конец всякий раз другой. Вокруг, ясное дело, навертелась куча домыслов,

несмотря на то, что история ещё не успела порасти мхом. Впрочем, про Бааван Ши, даже в десяти разных вариациях, нельзя рассказывать бесконечно, а других достопримечательностей тут пока не завелось. Кроме, разве, обычного набора историй о фейри, лепреконах и дроу, которые извлекаются из заначки под Хелоуин - и ради её прекрасных глаз, - а потом снова убираются подальше, до следующей осени. "Полицейский из меня точно вышел бы", - с юмором думает Долорес, подозревая, что полиция крайне редко занимается такой белибердой.

– Нет, мисс, - флегматично говорит бармен в ответ на её очередной вопрос и ставит на полку протёртый стакан.
– Истории о привидениях? И не припомнить сходу.

– Это называется фольклор, мистер, - уточняет она. Ей много что пришлось выучить. И ещё придётся, если она хочет найти То Самое Место. Если она хочет поставить точку.

– Вот как?
– вежливо говорит он, беря следующий стакан.

– Университетская практика, что поделать, - Долорес пожимает плечами, словно хочет сказать, что не больно-то и хотелось, но...

– Чего только не придумают!
– бармен подавляет зевок.
– Жаль, не было вас тут два года назад.

Да, жаль. Но, может, мистер может чем-нибудь помочь, раз уж она так катастрофически опоздала?

– Туго здесь у нас, - бурчит бармен, - с новыми историями о привидениях. Хвала небесам. Нету и не надо.

Старые истории, как она понимает, иссякли. Если не считать тех, которые кое-кто уже начинает придумывать на ходу, почуяв в ней источник даровой выпивки. Но Долорес всё равно уже тут, и точно не сдвинется с места, пока не перетрясёт весь город. Или пока окончательно не иссякнут деньги.

– Только ведьма есть, - наконец, вспоминает бармен. Ну, хотя бы что-то.

Долорес не уверена, что ведьма - это ведьма, а не сумасшедшая бабка, гадающая на кофейной гуще и знающая пару заговоров. Она полагает, что настоящая ведьма, такая, как её хозяйка, вряд ли стала бы объявлять об этом на всю Шотландию.

– Только не удивляйтесь, если она начнёт лечить вам камни в почках овечьими катышками, сваренными в молоке, - добавляет бармен.

– У меня нет камней в почках, - смеётся Долорес, узнаёт дорогу и отправляется в путь.

Дорога к домику ведьмы занимает у Долорес несколько часов. Она не торопится, пытаясь вжиться в эти места - и, может быть, нутром почуять то, к чему она стремится. "Что я делаю?" - в который раз спрашивает она у самой себя - просто по привычке. Осторожно спускается по склону и минует башню. Ничего такого. Ни страха, ни желания затормозить где-то на полпути - вот если только для того, чтобы поглазеть на останки развалин. Ну, так и что ж с того, башня - просто башня, красивые руины, которые в лучшем случае можно было бы сфотографировать, если б у неё был фотоаппарат. Впрочем, да: ведь уже понятно, что ведьма - совсем не та, кого можно ею считать.

Покосившийся домик врос в землю, просев на один угол; на стенах зеленоватый мох и взбирающийся на крышу плющ. Вокруг тишина, за оконными стёклами ничего не видать. Если там нет даже занавесок, может, тут давно никто не живёт? Однако трава у крыльца примята и перед ступеньками лежит половичок.

Долорес стучится. Ни звука. Она стучится громче - может, старуха туговата на ухо? Но внутри тихо, только пчёлы жужжат над плющом. Долорес толкает давно не крашеную дверь и входит.