По колено в крови. Откровения эсэсовца

Фляйшман Гюнтер

По приказу Гота бронеавтомобили специального назначения и полугусеничные вездеходы направились к границе города. Если вездеходы еще кое-как передвигались, то колеса бронеавтомобилей специального назначения безнадежно увязали в мокрой снежной каше. Раздались свистки, и за тягачами последовали пехотинцы.

Когда мы ступили на поле, над нашими головами просвистел еще один залп 8,8-см орудий. Продвигались мы не спеша, осторожно, держа под прицелом городские здания. Полугусеничные вездеходы подобрались уже метров на 200 к Александровке, но

со стороны города так и не раздалось ни единого выстрела. Гот направил часть «тигров» в обход на север, а другая группа танков вместе с батареей 10,2-см орудий стала огибать Александрову с юга. На сей раз, если русские надумали заманить нас в город, нам было чем им ответить.

У окраины города я вызвал по рации экипаж БСН, следовавший в хвосте колонны, и сообщил, где нахожусь. Кюндер велел доложить обстановку.

— Связи нет, гауптштурмфюрер. Пехота охраняет все подходы.

— Как там обстановка в целом?

— Здания сильно разрушены, гауптштурмфюрер. Возможно наличие снайперов противника. Никаких признаков тяжелой техники или танков.

Один из наших полугусеничных вездеходов открыл огонь. Из-за гула двигателя и стрельбы я едва слышал Кюндера. И велел Лихтелю:

— Убери ты их отсюда куда-нибудь!

Тот пару раз стукнул каской по железному корпусу, раскрылся люк и появился фельдфебель. Показав ему на мою рацию, Лихтель попросил продвинуться чуть дальше. Фельдфебель начал что-то кричать, но тут, вздрогнув, перевалился через люк. На шее у него зияла рваная рана, из которой хлестала кровь.

— Снайпер! — раздался чей-то крик.

Люк захлопнулся, вездеход стал отползать, но тут бронебойные пули русского крупнокалиберного пулемета хлестнули по его бортам, оставляя дыры. Неловко дернувшись, машина остановилась. Изнутри доносились крики.

Бойцы 2-го взвода продвигались вперед, прижимаясь к стенам зданий и заборам. Я снова стал вызывать Кюндера.

— Гауптштурмфюрер, мы попали под пули снайпера и пулеметный огонь. Один убит, несколько человек ранены.

— Никто ничего подозрительного не заметил? — осведомился Лёфлад.

— Если судить по входным отверстиям пуль, стреляли не с возвышенности.

Дальке стал изучать протянувшуюся перед ним улицу в бинокль.

— Они засели вон там, в доме в конце улицы.

Едва он договорил, как прямо перед нами снег взорвался множеством фонтанчиков. Мы бросились кто куда, ища, где укрыться. Кто-то тут же крикнул:

— Перекличка!

Но, к счастью, никто из нас не был ранен.

— Сколько же у них пулеметов? — спросил Пфингстаг.

— Как минимум три, — ответил Дальке. — И, соответственно, их 8—10 человек в доме.

До упомянутого дома было метров 25.

— Можно вызвать из других взводов подкрепление, пусть зайдут к ним с фланга, — предложил я.

— Ты что, спятил?! — воскликнул Дальке. — Мы же понятия не имеем, какие улицы у них под контролем.

— Что же тогда делать? — спросил Крендл. Дальке какое-то время раздумывал.

— В расчетах 8,8-см

орудий опытные люди?

— Спецы, — успокоил его я.

На самом деле я представления не имел, насколько они опытны.

Дальке, переключив «Петрике» в режим передачи, огляделся.

— 2-й взвод вызывает расчеты 8,8-см орудий!

— 4-я батарея. Слушаю.

— Нужно, чтобы...

В этот момент перед нами снова хлестнула пулеметная очередь. Выждав пару секунд, Дальке продолжал:

— Нужно, чтобы вы дали залп примерно на 25 метров в глубь города. С запада. Берите 30 метров севернее право-славной церкви и... скажем, 20 метров южнее административного здания. На нем флаг. Видите его?

— Видим, видим, просим подтвердить, — прозвучал ответ 4-й батареи.

— Подтверждаю, — отозвался Дальке и повторил:

— 25 метров вглубь, 30 метров севернее церкви и 20 южнее административного здания с флагом.

Снова очередь из крупнокалиберного пулемета русских. Снова на нас обрушился град осколков кирпича и асфальта.

Тут подал голос Кюндер.

— Отставить! Отставить! 4-я батарея, огня не открывать!

Я стал говорить в передатчик:

— Гауптштурмфюрер, 2-й взвод под обстрелом из крупнокалиберного пулемета. Нам головы поднять не дают. Распорядитесь об поддержке артогнем по указанным координатам...

Тут я запнулся, услышав нечеловеческий вопль изнутри вездехода.

— Гауптштурмфюрер, у нас как минимум пять трупов. А без огневой поддержки их будет еще больше.

— Так вот, ответственность целиком ложится на вас, — предупредил меня Кюндер.

И тут же добавил:

— 4-я батарея, разрешаю открыть огонь.

К нам обратился наблюдатель батареи 8,8-см орудий, и тут вновь очередь со стороны русских.

— Так вот, ребятки, пригнитесь пониже, — предостерег наблюдатель. — Сейчас стрельнем.

Несколько секунд спустя тяжело заухали 8,8-см орудия. И тут же здание в конце улицы взорвалось, исторгнув целый водопад битого стекла, штукатурки, кирпича, щепок, дыма и пыли.

— Все в порядке? — осведомился артиллерийский наблюдатель.

— Мы, во всяком случае, живы-здоровы, — заверил его я.

— Ну, и как мы сработали? — желал знать наблюдатель 4-й батареи.

Мы переглянулись.

— Как я понимаю, они их угробили? — спросил Крендл.

Дальке, поднявшись, вышел на середину улицы и стал размахивать руками. Я понимал, что это дурость, но он стоял с таким уверенным видом.

— Думаю, с ними покончено, — подвел итог Дальке. Наклонившись к «Петриксу», я сообщил:

— Все отлично. Пулеметные гнезда русских подавлены. Наблюдатель рассмеялся.

— В конце концов, нам за это платят. Прошу обращаться в случае чего. Конец связи.

Пройдя по улице до разрушенного здания, мы среди дымящихся обломков обнаружили тела погибших русских и четыре крупнокалиберных пулемета. Неподалеку продолжали стрелять из автоматов и винтовок. Мы остановились, и тут нас позвал Лёфлад.