По маленьким дорожкам
Шрифт:
– Баба Галя не шутила, – опустив голову, понимая, что пришёлся не ко двору, уныло возразил Вовка.
– Она ведь, наверное, старая, то есть пожилая женщина. А люди в таком возрасте подвержены различным заболеваниям, в том числе связанным с деятельностью головного мозга. Это я тебе как врач говорю. Вот, например, есть такое заболевание, называется паранойяльный синдром это когда…
– Баба Галя не дура, – проявил упорство Вовка.
– Ну, кто говорит, что она дура. Конечно нет. Просто у пожилого человека произошло некоторое расстройство психики, вот она
– Как баба Галя могла всё это придумать? Ну, придумала она, что мне нужно бежать, но ведь придумать живого человека нельзя. Я то вас нашёл.
Ермолай был сражён. В умении логически мыслить Вовке не откажешь. Ребёнка оказывается не так просто обмануть. Ермолай даже немного рассердился на него за свой столь очевидный проигрыш.
Ну всё! Нужно действовать решительнее и прямо заявить пацану, чтобы он убирался восвояси. Но не успел Лопухов и рта раскрыть, как Вовка заявил:
– Раз вы не любите меня, я пойду.
Понурив голову, Вовка двинул к двери. Такого поворота событий Ермолай не ожидал. Он ещё не знал радоваться ему столь лёгкой победе или всё же стоит немного усовеститься.
– Ты не обижайся, пожалуйста, – стоя над мальчиком и внимательно наблюдая за тем, как тот зашнуровывает свои развалившиеся кроссовки, бодро вещал Ермолай, – будешь в городе, заходи ко мне, чайку попьём!
Ермолай рассмеялся. Смех впрочем, был настолько неестественен и фальшив, что когда Вовка, моментально почувствовавший фальшь, едва лишь взглянул на взрослого слабодушного человека, как человек этот тут же заткнулся.
– До свидания, – буркнул ребёнок.
В заскорузлой душе Лопухова вдруг шевельнулась жалость.
– А куда ты пойдёшь? Может проводить тебя?
– Нет, спасибо.
– Твой детский дом далеко?
– Я не поеду туда.
Ермолай расстроился ещё больше. Но не потому, что всерьёз опасался за жизнь и безопасность ребёнка, а потому что чувствовал себя весьма гаденько. Получается, что он выставляет предполагаемого сына за порог, не поговорив как следует, и даже не угостив чаем. Что же такое с ним, в общем-то, неплохим, как он мнил о себе мужиком, происходит? Ведь никто не знает что Вовка у него в доме. Разве только эта полоумная баба Галя. Значит, хотя бы на часок мальчик вполне может задержаться, без каких-либо последствий для Ермолая. За это время наверняка удастся уговорить Вовку вернуться в детский дом. И, конечно же, нужно самому его туда доставить. Совесть в этом случае будет чиста.
– Погоди, ты есть хочешь? – спросил Ермолай, у отчаянно дёргающего дверной замок мальчика.
Вовка замер и напрягся.
– Ты давно ел? – краснея, спросил Ермолай.
– Два дня назад.
Лопухову стало так стыдно, что он готов был провалиться сквозь землю.
– Пошли, – развернув пацана за плечо, приказал Ермолай.
Тщательное инспектирование холодильника и кухонных шкафов показало, что в доме нет еды. То есть абсолютно никакой. Ермолай также припомнил, что уходя в загул, захватил с собой все имеющиеся деньги. Вряд ли случилось чудо, и после вчерашнего
Мальчик неожиданно со всей дури плюхнулся на пол, резво расшнуровал раритетный кроссовок, стянул с ноги носок, и выудил на свет божий пятисотрублёвую купюру.
– Что это? – глупо поинтересовался Ермолай.
– Деньги. Мне баба Галя дала.
– Так почему же ты не кушал два дня, когда у тебя деньги были? Или не знаешь, как с ними обращаться? – недоумевал Лопухов.
– Скажете тоже! С деньгами каждый дурак умеет обращаться. Я же не маленький. Просто к отцу, к вам, то есть хотел приехать с деньгами. Ну, понимаете, чтоб не задарма жить-то.
Ермолай растерялся настолько, что автоматически взял у ребёнка денежку.
– Обойдёмся пока без твоих денег, – после продолжительной паузы отмер наконец неплатёжеспособный папаша.
– Да вы берите, я же специально для вас, их сохранил.
– Нет, спасибо, спрячь пока свои сокровища, – возвращая мятую, истёртую чуть ли не до дыр купюру, заявил Ермолай.
– Ты подожди меня Вова, я сейчас приду. Не боишься один оставаться?
– Нет, я не боюсь, только вы всё равно быстрее возвращайтесь, – попросил храбрый Вова.
Для того чтобы перехватить немого деньжат, Лопухов направился к Людке, соседке по лестничной площадке. Звонок работал вхолостую примерно десять минут. Ермолай решил, что Людка просто-напросто дрыхнет, и потому не спешит открывать дверь. Деньги нужны позарез, именно поэтому он решил идти до победного конца, и разбудить праздную лентяйку во что бы то ни стало.
– Кто там? – послышался, наконец, из-за двери испуганный голос.
– Судьба твоя.
– Чего припёрся в такую рань? – зло спросила Людка.
– Впусти, разговор есть, – и на всякий случай добавил, – очень важный.
Дело в том, что Лопухов всерьёз опасался, что разлюбезная соседка услышав его просьбу, может вовсе не открыть дверь. В случае же общения так сказать с глазу на глаз, он надеялся умаслить противную бабу.
Извечное женское любопытство притупило Людкину бдительность и она, гремя многочисленными засовами, наконец, отворила дверь.
– Чего тебе? Говори, а то некогда мне, – высунув в образовавшуюся щель длинный крючкообразный нос, распорядилась Люська.
– Это чем же ты так занята? Неужто на работу устроилась? – решил разрядить обстановку потенциальный заёмщик.
– Не твоё дело! Говори чего надо! – не уступала Людка.
Ермолай понял, что с жадной бабой предстоит серьёзная борьба. Но тут же он вспомнил, что Люська – женщина, хоть и страшная как ядерная война. И Ермолай решил использовать всё свое пока нерастраченное до конца мужское обаяние.
– Ты одна теперь, – то ли спросил, то ли констатировал, сей отрадный факт Лопухов.