По обе стороны горизонта

Аванесов Генрих Аронович

В одном из таких разговоров прояснился и источник тех немалых средств, которые оказались на наших счетах. Алонсо прямо сказал, что, продавая за рубеж икру, выращенную на наших заводах, он оставлял на своих иностранных счетах некоторую сумму денег на случай проведения какой-либо внеплановой операции. Наше пребывание здесь, видимо, можно было отнести к такому случаю. Какую сумму он считал для этого достаточной, он не говорил. Но, судя по тому, что досталось нам, она была не маленькой. Вся эта новая для нас информация воспринималась здесь как правда жизни и не вызывала никаких эмоций.

В один из дней Алонсо предложил нам поехать в оружейный магазин. Белый человек в этой стране должен, вынужден всегда иметь при себе оружие для самообороны. В магазине было интересно. На витринах лежали револьверы и пистолеты всех марок, охотничьи ножи и кинжалы, морские кортики. За прилавком, на стеллажах лежали и стояли охотничьи ружья, винтовки и автоматы со

всего мира. Автоматы Калашникова во всей своей красе занимали почетное место в витрине в центре зала. Я долго ходил по залу, присматриваясь ко всему этому богатству. Алонсо давал нам пояснения. В оружии он разбирался. Он купил себе маузер, судя по литературе и кинофильмам, любимое оружие чекистов. Майкл приобрел себе кольт. Своими размерами и видом он, пожалуй, более всего подходил к его внушительной фигуре. Я выбирал дольше всех и, наконец, нашел маленький, почти дамский браунинг, который очень хорошо лежал в моей ладони, как бы прирастая к ней. Еще я купил себе широкий и прочный кожаный пояс с кобурой для пистолета и кармашками для запасных обойм. Добавив к этому короткий кинжал, я счел свою экипировку завершенной. Тут же за магазином, в тире мы расстреляли по паре обойм. Лучше всех стрелял Алонсо. За ним с большим отрывом шел я. Хуже всего получалось у Майкла. Его кольт давал большую отдачу, а курок, на мой взгляд, был несколько туговат. Еще я не удержался и купил себе бинокль и фотоаппарат – обязательные спутники туриста, которым я собирался стать в самое ближайшее время.

Однако спешить с отъездом я не мог. Вежливость заставляла сделать ряд визитов к людям и на предприятия, куда меня активно приглашали новые знакомые. Первым в моем списке значилось предприятие по производству и разработке электронной техники. В будущем знакомство с ним могло пригодиться. Оно располагалось в черте города, и я очень быстро нашел его. Небольшой двухэтажный дом мало соответствовал моим представлениям о заведении такого рода. В СССР предприятие с таким названием имело бы несколько больших корпусов и тысяч пять сотрудников. Здесь все было не так. Всего 120 сотрудников, включая повара и уборщиц. В нескольких комнатах второго этажа сидели инженеры, занятые разработками, а на первом этаже было производство, где продукция изготавливалась от начала и до конца. Вскоре я понял, что ее основу составляют системы охранной сигнализации.

– Наш главный заказчик – кампания Де Бирс, – с гордостью сказал мне хозяин фирмы. – Алмазный рудник в Кимберли оборудован нашими системами. Там находится наш филиал, который занимается ремонтом и эксплуатацией охранного оборудования.

Это меня заинтересовало. Первым пунктом в своем путешест- вии я считал именно Кимберли. Хотелось посмотреть, как добывают алмазы, а заодно узнать, что же это такое, кимберлитовая трубка. Я сказал о своем интересе к руднику хозяину фирмы, и тот немедленно связался по телефону со своим филиалом. Договорились, что я приеду туда завтра во второй половине дня. Все сложилось так удачно, что я решил отложить остальные визиты на потом. Тем более, что я не планировал сделать свое путешествие слишком продолжительным.

Мы еще поговорили о чем-то с хозяином предприятия, выпили кофе в его кабинете, и я откланялся. В этот день я заехал еще в пару мест. Везде мне предлагали работу, жилье и любую помощь, какая только может потребоваться. Но ничто из увиденного меня не заинтересовало. За исключением одного. Здесь все делалось очень просто и быстро. Оформление покупки машины заняло минуты. Еще меньше потребовалось на эту процедуру при покупке оружия: продавец просто записал наши паспортные данные в толстую книгу. Договоренность о посещении алмазного рудника тоже была достигнута мгновенно. Чтобы жить в городе, не требовалось прописки. Достаточно было оставить свой адрес в местном почтовом отделении. Кстати и адрес здесь писался совсем не так, как в СССР. Здесь он начинался с фамилии и имени адресата. Маленькая, но важная деталь. Она подчеркивала уважение к человеку, а не к месту, где он проживал. Но все это не касалось черного населения, что, конечно же, выглядело дискриминационно.

Большое путешествие

На следующее утро, подпоясавшись новым ремнем с оружием и бросив на заднее сидение маленький чемоданчик, я сел за руль Лендровера и отправился в путь. Мои коллеги знали, что после Кимберли я собираюсь отправиться в Йоханнесбург, а дней через десять вернуться обратно.

Дорога была вполне приличной и почти не загруженной. Она то поднималась в горы, то сбегала в долины, открывая новые для меня виды. Не будучи знатоком или ценителем природы, я все же приходил от них в восторг. То, что открывалось моему взору, сильно отличалось от виденного мною в средней полосе или на севере Европы. Климатические зоны сменяли друг друга в считанные минуты. Дикие скалистые горы с солнечной стороны, на противо- положной были покрыты тропическими лесами, которые выше переходили в лиственные и хвойные. В горах становилось почти холодно, а в долинах нестерпимо

жарко. Несколько раз я останавливался, чтобы сфотографировать особенно понравившиеся мне пейзажи, хотя понимал, что никакая фотография не в состоянии сохранить и передать ту совокупность ощущений, которые они во мне вызывали. Очарованный красотой и разнообразием природы здешних мест через несколько часов я подъехал к Кимберли. Путь к руднику надежно указывал поток порожних самосвалов, идущих в одном со мной направлении, и груженых, идущих навстречу. Вскоре подъехал к его воротам. Меня пропустили, и я подъехал к большому административному зданию в середине двора. Директор филиала охранной фирмы радушно встретил меня и, предложив перенести экскурсию на утро следующего дня, повел в ресторан. За время пути я изрядно проголодался и отказываться не стал. Мы прекрасно пообедали, или поужинали – день еще только начинал клониться к вечеру. Не отрываясь от еды, которую он поглощал с не меньшим воодушевлением, чем я, директор рассказывал мне историю развития добычи алмазов в этой стране.

Все началось с мальчика – сына голландского фермера, который в 1880 году нашел прозрачный камешек на берегу реки Оранжевой. Он показал камешек отцу. Тот еще кому-то, и так, переходя из рук в руки уже через перепродажи, камешек добрался до Амстердама, где уже был продан за очень приличные деньги. В то время еще не было промышленной добычи алмазов, и ценились они очень дорого. Их привозили, в основном, из Индии, где добывали вручную по берегам рек. Слух о найденных здесь алмазах быстро распространился по Европе, и сюда устремилось множество желающих быстро разбогатеть. Но находки алмазов по берегам здешних рек были редкими и не оправдывали надежд. Многие разъехались разочарованные. Однако среди прибывших были профессиональные геологи. Они обратили внимание на то, что все находки были сделаны там, где на поверхность земли из ее глубин выходил кварц. Стали делать шурфы, теперь уже ища кварц. Мощный выход кварца обнаружили здесь, вблизи маленькой деревушки Кимберли. Деревушка прославилась на весь мир, а кварцевая труба, на самом деле, сужающийся книзу конус, получил название кимберлитовой трубки. Таких алмазоносных трубок потом на Земле нашли не один десяток: здесь в Африке, в Бразилии и где-то в Сибири.

Вот тут-то и начались нешуточные страсти. Площадь трубки была невелика. Всего один гектар с небольшим, а желающих покопаться в земле – не сосчитать. Местные власти поделили всю площадь трубки на участки размером три на три метра и распродали их примерно тысяче человек. Конечно, сразу же началась спекуляция участками, которая приобрела ажиотажный характер после первых серьезных находок. Но копать здесь было нелегко. Представьте себе ситуацию, когда тысяча человек роет ямы одновременно, находясь на расстоянии друг от друга в три метра. Добро бы они были вытянуты в цепочку, но нет, все это происходило на площади в сто на сто метров. Вынутую породу надо было куда-то девать. Алмазоискатели, находящиеся с краю площадки, еще могли это сделать. Остальные – нет. Выход нашелся, Правда, он оказался временным. Построили систему канатных дорог. С их помощью стали вывозить породу.

Он показал мне висящую на стене старинную фотографию рудника, сделанную в конце девятнадцатого века. Впечатление было такое, будто гигантский паук накрыл своей паутиной два футбольных поля, составлявших сам рудник, и еще в десять раз большую площадь, куда вывозилась порода. Временным такой выход оказался потому, что люди закапывались в землю все глубже и глубже. Кто-то укреплял стенки свои ям досками, кто-то не делал и этого. Кроме того, каждый норовил подкопаться поближе к соседу. В результате, стены ям стали рушиться, зачастую хороня под собой их хозяев. Многие пытались использовать в качестве землекопов местных негров, но от этого пришлось отказаться. Ямы вызывали у них суеверный ужас. Крупные и сильные, они отказывались копать. Их убивали в назидание другим, но это не меняло дело. Они принимали смерть без страха и смотрели в глаза своих мучителей без ненависти и упрека. Снова начался процесс скупки и перекупки участков, ведущий к их укрупнению. В конце концов, фирма Де Бирс скупила все, и тогда рудник был превращен в карьер для добычи алмазной руды открытым способом.

– Завтра вы увидите карьер во всей его красе, – заверил меня директор.

Он явно гордился им и заранее предвкушал впечатление, которое он на меня произведет.

Меня отправили спать, но я, хоть и устал за день, долго не мог уснуть. Перед глазами то и дело мелькали повороты дороги, и вставали величественные пейзажи вечной и неповторимой природы.

Наутро директор зашел за мной. Я уже был готов к выходу. Он критически посмотрел на меня и сказал, что в таком виде в карьер спускаться нельзя. По его указанию мне принесли рубашку и брюки из грубого полотна, ботинки на толстой подошве и каску. Я переоделся и стал выглядеть, как все местные рабочие. Я протянул руку к поясу с оружием, но он остановил меня, сказав, что здесь я в безопасности, а вот за пределами рудника надо держать ухо вост- ро, а руку на пистолете.