По Острию Бритвы
Шрифт:
— Я весь день копаю…
— Значит, ты будешь чертовски хорош в этом, — прошипела я.
Хардт снова покачал головой:
— Даже если у нас получится. На это могут уйти годы.
Я пожала плечами, а затем схватилась за ребро, когда меня пронзила острая боль:
— У тебя есть занятие поинтереснее? Возможно у тебя есть другой план, который поможет нам выбраться?
У них закончились аргументы.
— Тамура сумасшедший, как двуглавая летучая мышь. — Последняя отчаянная попытка Изена мне возразить.
— Я уверена, что люди говорили то же самое о струпе, который в полном одиночестве пробрался на вершину Холма. — Я замолчала
Братья переглянулись, и Изен пожал плечами. Я давно поняла, что Изен почти всегда прислушивался к мнению Хардта. Было очевидно, что старший из них двоих был главным.
— Свобода редко бывает бесплатной, — сказал Хардт. — Я думаю, мы могли бы немного потрудиться, чтобы ее заслужить. Был бы не прочь снова поспать в настоящей постели.
— Пинта эля была бы кстати, — согласился Изен.
— Еда, которая не была бы наполовину синей и покрытой шерстью.
— Уткнуться лицом в пару сисек. — Изен замер и посмотрел на меня впервые с тех пор, как мы обнялись у корыта. — Извини.
Я хотела бы сказать, что мысль о том, что лицо Изена окажется глубоко внутри пары грудей, меня не беспокоит. С моими у него бы точно это не получилось. Однако я почувствовала странный укол ревности из-за этой идеи. Я скрыла это чувство за напускным безразличием.
— Не извиняйся. Я уверена, что из хорошей большой пары получилась бы удобная подушка. — В моем голосе прозвучало больше раздражения, чем я хотела, и повисшее между нами молчание было неловким и неуютным. Чертовски глупо с моей стороны. К счастью, Хардт оказался рядом и разрядил напряжение.
— Самое меньшее, что мы можем сделать, — пойти и посмотреть, — сказал он. — Что насчет Джозефа?
— Я расскажу ему об этом при следующей встрече.
Я никогда ему не рассказала.
Глава 16
Время медленно шло вперед. В то время я этого не знала, но, пока мы были под землей, наступил новый год. Шестьсот двенадцатый год по орранскому календарю, хотя орранского календаря больше не существовало. Год Слепого Краба-Молота. Я понятия не имею, кто называл года в нашем календаре, но они, безусловно, были изобретательны. Краб-молот замечательное маленькое животное, способное размельчать кости одним ударом клешней. Я могу только представить, что слепой краб-молот представлял бы настоящую угрозу для всех своих подводных собратьев.
Возможно, я должна была заметить изменение температуры, когда погода становилась холоднее по мере смены сезонов, но глубоко в Яме даже самые серьезные изменения погоды были незаметны. Ты можешь подумать, что чем глубже ты копаешь, тем холоднее становится под землей, вдали от солнечного тепла. Как раз наоборот. Теплее всего было в недрах Ямы. Некоторые из более глубоких туннелей даже время от времени наполнялись паром. Вместо зимнего холода там часто было неприятно тепло и душно.
В течение двух недель Изен, Хардт, я и Тамура работали над щелью. Мы работали по очереди, группами по два человека. Один человек наблюдал за перекрестком, в то время как другой упорно трудился, чтобы увеличить размер щели. Я все время наблюдала за перекрестком. Я терпеть не могу заставлять других выполнять всю тяжелую работу, но я едва могла поднять кирку, так как мое ребро все еще заживало, не говоря уже о том, чтобы замахнуться ею на что-нибудь над головой. Меня бесило, что я чувствовала себя такой бесполезной,
Между Тамурой и братьями возникло странное напряжение. Дело было не только в их неспособности понять большую часть того, что он говорил. Я начала понимать его безумие, хотя даже я в половине случаев теряла нить. Но Хардт не полностью доверял Тамуре, и, если Хардт не доверял старику, то и Изен. У меня не очень хорошо получалось поддерживать доверие между ними — в то время мне было все равно. До тех пор, пока они продолжали работать вместе, пока раскопки не были закончены, они могли откровенно ненавидеть друг друга, и я была бы вполне счастлива.
В течение двух недель ни я, ни Джозеф не сказали друг другу ни слова. Мы по-прежнему спали в одной маленькой пещере, по-прежнему виделись каждый день, но я не могла смириться с его предательством и своим гневом. Я думаю, Джозеф хранил спокойствие, потому что был разочарован мной. Возможно, он расценил мои действия как предательство. У него были надежды выбраться из Ямы, а я их разрушила, отказавшись плясать под садистскую, кровавую дудку управляющего. Джозеф знал меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я никогда бы не стала работать на управляющего. Непокорность была заложена в самой моей натуре. Ничто так не выводит меня из себя, как представители власти.
Вместо этого я стала спать с Хардтом. Я могла бы спать одна. Оглядываясь назад, я думаю, что нам всем было бы лучше, если бы я начала спать одна. Но я так привыкла спать, свернувшись калачиком, с кем-то другим, делясь теплом и чувствуя себя в безопасности, когда за моей спиной есть кто-то, кому я доверяю. За всю свою жизнь я никогда не спала одна, и это было бы просто странно. Я также прекрасно понимала, что это растравляет ту рану, которую, по мнению Джозефа, я ему нанесла, и я была более чем счастлива делать именно это. Признаюсь, его предательство сильно ожесточило меня, и я всегда была из тех, кто скорее нападает, чем сдается. Я думаю, что заставила Изена слегка ревновать, и это тоже мне понравилось. Возможно, я была наивна во многих отношениях, но я видела, как младший брат смотрел на меня. Интересно, видел ли он, как я смотрела на него. Или, чаще всего, то, как я на него не смотрела.
В этом мире мало кто так жесток, как дети на пороге взрослой жизни, и девочки обычно хуже мальчиков. В то время я считала себя умной и манипулировала чувствами других в своих собственных целях. Но по прошествии многих долгих лет, часть из которых была проведена с детьми, я смотрю назад с другой точки зрения и понимаю, что была стервой.
Моя слава среди других струпьев продолжала расти, и я ничего не делала, чтобы это остановить. Пару раз я даже помогла этому, внедряя новые истории, когда старые уже надоедали. Я во всеуслышание заявила, что никто не видел управляющего с момента нашей последней встречи. Почти мгновенно струпья распустили обо мне слух. Некоторые дошли до того, что предположили, что я его убила и спрятала труп в Яме. В конце концов, этот слух перерос в слух о том, что мое пребывание в Яме было моим выбором. Что я прорвалась через гарнизон и скрываюсь от терреланских военных. Струпья не испытывали особой любви к военным, несмотря на то что в основном состояли из терреланцев, и минимум двое молодых людей поздравили меня с моим решением бороться с властью. Интересно, были ли эти двое все еще в Яме, когда я, в конце концов, вернулась. Я, вероятно, их убила.