По правилам и без
Шрифт:
— Мне тоже, — улыбнулась я в ответ, и тут парень поставил перед нами голубого цвета коктейли. Я с опасением потянула трубочкой неоднородную жидкость с удивлением отмечая, что она имеет приятный вкус и совершенно не разит спиртным, хотя в ее состав совершенно точно входит водка. — Вкусно!
— Еще бы, — Алина засмеялась, — у меня отличный вкус, это все признают. О, привет, красавцы!
Я даже не заметила, как «Вандерленд» поднялись из-за своего столика и направились к сцене, проходя, естественно, мимо нас. Все четверо приветливо поздоровались с моей спутницей и перекинулись парой фразочек, в которые я не вникала, сосредоточившись на важном занятии —
Вообще, я люблю рок-музыку. И альтернативную, будь то хоть все тот же рок, хоть металл. И даже, как показала статистика, пост-гранж, хотя не слишком-то разобралась в особенностях этого стиля. А еще я люблю живую музыку. Люблю видеть музыкантов совсем перед собой, всего в паре метров, люблю ощущать исходящую от них энергетику, всем телом ощущать ритм, улавливать каждый звук, каждый тон, различать в стройном потоке отдельные переборы.
Все это я поняла больше года назад, побывав на концерте тогда еще только недавно образовавшейся группы с громким названием «Вандерленд». Щербатова через брата познакомилась с их барабанщиком и просто не могла упустить возможности послушать ребят вживую, а меня потащила потому, что никто из ее подружек подобную музыку не любил. А я любила — и полюбила в тот вечер еще сильнее, несмотря на то, что все закончилось не так тихо, как начиналось.
И вот сейчас, как в тот вечер, четверо парней вышли на сцену, сказали слова благодарности публике, которая собралась в этом клубе, и заиграли. Барабаны, басы, гитарные переборы, и сильный, чуть хриплый вокал длинноволосого брюнета Глеба, Михалыча, как его назвали, если я правильно помню, из-за пристрастия к красному белью, вечно выглядывающему из джинсов. А вот соло Дэна, красавца-гитариста в футболке с неоновой надписью «Fuck them all». И, конечно же, не отстает от него его старший брат Ник, Никита, басист, полностью опровергающий все анекдоты про своих коллег по инструменту, но оправдывающий свою репутацию заправского ловеласа. А барабанщик Юра, Джей, теперь щеголяет с русыми дредами — вот Катя посмеялась бы, если бы увидела.
Только теперь больше не каверов на известные группы, а собственных песен, завораживающих и необыкновенных.
И опять я у самой сцены с подругой, по-пьяному веселая и восторженная, а басы, кажется, звучат для меня одной.
Ловлю себя на мысли, что знаю текст последней песни и подпеваю, одна из многих, заворожено глядя на перебирающие струны пальцы.
— Подруга, отвисни. Или тебе «Сникерс» купить, чтобы не тормозила? — оказывается, уже почти все разбрелись по залу, а я так и осталась стоять и смотреть, как выступившие выше всех похвал новички сцены разбирают инструменты, передают друг другу бутылку минералки, собирают листы с очередностью песен. И один из этих исписанных размашистым почерком листов падает, подхватываемый сквозняком, как раз нам под ноги.
— Не подашь листик, малышка? — чтобы понять, что басист, так завороживший своей игрой, обращается ко мне, потребовалась пара секунд, чтобы передать белый лист — секунда, а для того, чтобы сердце забилось чаще, хватило и мига случайного соприкосновения пальцев.
— Спасибо, — парень обворожительно
— Не за что, мне не сложно.
— Знаешь, а ты ведь только что очень помогла: спасла уставшую звезду от необходимости лично спускаться на бренную землю и поднимать важный документ, — он засмеялся. — И за это я просто обязан угостить тебя и твою подругу чем-нибудь особенным.
***
— Звезда, феромоны подсобери, — басиста в бок толкнул барабанщик Джей, о котором Щербатова прожужжала мне все уши — но при этом исключительно как о друге. Не вспомню сейчас, встречалась ли она тогда с Керном — кажется, еще нет, — но с Юрой у нее точно ничего не могло быть хотя бы просто потому, что ему, двадцатидвухлетнему выпускнику вуза, совесть не позволяла связываться с шестнадцатилетней школьницей. А мне тогда только должно было исполниться шестнадцать, через три дня после этого концерта, но производила я впечатление, по словам подруги и ее знакомого, едва ли не совершеннолетней, взрослой девушки.
— Успокойся, любимый, я не стану тебе изменять, — парень подмигнул другу, на что тот притворно скривился. — Это я так шучу, красавицы, не обращайте внимания, — он вновь улыбнулся нам с Катей и присел на краю сцены. — И мое предложение, кстати, еще в силе, так что вы пока погуляйте, а я, как освобожусь, вас найду, заодно с ребятами познакомитесь, — и, подмигнув почему-то мне, поднялся и скрылся в комнате за сценой.
— Охренеть, — коротко, но емко прокомментировала Щербатова, таща немного потерянную меня к барной стойке. Еще бы, впервые в жизни выбралась в клуб — и уже такое, гхм, внимание… — Ты ему, похоже, приглянулась.
— Кому? — я выпала на дурочку, нащупывая в сумочке зеркало. Ну и видок, конечно, но подруга постаралась на славу. Только вот все равно не могу я никому, как она сказала, приглянуться.
— Басисту их, Нику, — так, словно объясняла прописные истины, ответила мне Катя. — Мне Джей про него много рассказывал.
— Надеюсь, только хорошее? — Ник возник позади нас так неожиданно, что я едва не свалилась с высокого стула, но он не придержал меня.
— Ник, я даже на твоих похоронах молчать буду, потому что даже через шестьдесят лет про тебя будет нечего хорошего сказать, — рядом появился барабанщик и тепло улыбнулся сначала своей знакомой, а потом мне.
— Ах, вот ты какой, коварный! — ужаснулся басист и не выдержал, засмеялся. — Не слушайте его, красавицы, он у нас просто бесится из-за отсутствия женского общества.
— Зато ты им перенасытился! — беззлобно подколол его Юра. — Ладно, надо познакомиться, что ли, только сначала пойдем к нашим, места найдутся как раз для вас двоих…
Я не заметила, как оказалась за одним столиком с четырьмя студентами-музыкантами, зажатая между гитаристом и басистом. Катя расположилась напротив, правда, с краю.
— Ребят, познакомьтесь, это та самая Катя, сестра Влада Щербатова со второго курса, — Юра взял обязанность знакомства на себя, — и ее подруга… эм…
— Рита, — подсказала я, отчего-то смутившись.
— Дэн, — первым представился сидящий рядом со мной гитарист.
— Никита, для друзей просто Ник, — не отстал от друга — как я позже узнала, сводного младшего брата, — басист.
— Глеб, — последним представился вокалист, но его слова почему-то вызвали хохот.
— Да никакой он не Глеб, а настоящий Михалыч! — объяснил Юра, за что тут же получил от друга затрещину. — Опять свои красные труселя надел, а никакие суровые фрезеровщики так и не оценили.