По ту сторону границы
Шрифт:
Будем надеяться, что нам удастся убедить их в том, что это не принесёт им вреда (скорее всего, убедим), ну и заодно поделимся информацией, в качестве жеста доброй воли, так сказать, благо у сайхетов хватает проблем на других границах их обширного государства, если здешнее политической устройство вообще можно так назвать.
Дело осталось за самым малым – достроить чёртов космодром, в чём, если честно, были большие сомнения. Поначалу шедшая бойкими темпами стройка, сейчас откровенно застопорилась и люди занимались больше тем, что не давали развалиться тому, что уже успели возвести. К тому же периодически приходилось отстреливаться от дайхеддов,
Когда генерал Евстафьев вошёл в кабинет, то застал полковника Смирнова погружённым в свои мысли. Он сидел в кресле, а прямо перед ним на письменном столе среди аккуратно сложенных документов стояла бутылка прозрачного стекла, напоминающая небольшой графин без граней, и заполненная каким-то красно-золотистым песком. Сверху сосуд был впритирку закупорен такой же стеклянной пробкой.
Песчинки поблёскивали в свете люминесцентных ламп, которыми освещался кабинет, и, вроде как, еле заметно двигались в бутылке, чего от, казалось бы, обычного песка ожидать, совсем не следовало. Может быть, всё дело было в том, что это был не совсем обычный песок, да и не песок вовсе?
Генерал только кивнул полковнику, не требуя вставать из-за стола и отдавать честь. Сейчас, не на публике, можно было обойтись без лишних формальностей, учитывая, сколько всего они вместе пережили. А пережито было воистину немало. Там на целую книгу наберётся, а то и на несколько увесистых томов, Конан Дойл бы вместе с Майн Ридом обзавидовались.
– Опять ты вытащил эту гадость из сейфа? – спросил, поморщившись, генерал. Он даже притормозил в дверях, когда увидел бутыль. – Нет тебе покоя! Эта гадость должна быть в отделе РХБЗ под семью замками, а ты её у себя в кабинете хранишь!
Полковник поднял глаза на Евстафьева.
– Садись, раз пришёл, в ногах правды нет, - он подпёр кулаком подбородок, рассматривая бутылку с красной субстанцией. – Почему-то тянет посмотреть, когда мысли не клеятся.
– Удивительно, - произнёс генерал, присаживаясь напротив.
– Они не могут разгрызть стекло, а ведь это единственное, что сдерживает их от того, чтобы сожрать нас. И остались бы от нас одни лишь белые косточки.
– Насколько помню, стекло - не единственное, что их сдерживает, - ответил полковник.
– Аморфная структура, так кажется, нам объясняли. Только вот там, - полковник показал рукой куда-то вдаль сквозь стену кабинета, - есть незримая преграда, которая не позволяет им расползтись по всей планете. Даже страшно представить, что будет, если они смогут её преодолеть.
Евстафьев взял со стола полковника какую-то паку и наискось пробежал глазами по документам, закрыл папку, положил обратно.
– Здесь, за пределами периметра, они хотя бы не такие опасные, - сказал он. – До сих пор в голове не укладывается, как то, что их сдерживает, делает их же намного опаснее. Кстати, что там по Чёрным Столпам? Что-нибудь новое появилось? Раскопали твои голованы что-нибудь стоящее?
– Нет, - отрицательно покачал головой полковник.
– Копаем, копаем, но так до основания и не дошли. Фотографируем, зарисовываем письмена, вот только, что они значат, никак не поймём. Бьёмся как рыба об лёд, ей Богу! Всё без толку.
Смирнов
– Мда, нет у нас своего Розеттского камня, - согласился Евстафьев.
– И своего Шампольона.
– О! Найти здесь свой Розеттский камень – было бы настоящим подарком судьбы! Проблема в том, что там хотя бы было пересечение культур и кому-то стукнуло в голову высечь в камне один и тот же текст, но на трёх разных языках, а здесь что? Ни о каком взаимодействии наших цивилизаций нет и речи. По крайней мере, никаких признаков пока не нашли.
– Кстати, как там Кнорозов? Я возлагал на него большие надежды.
– Не прибудет. Проблемы со здоровьем, - ответил Смирнов, откинувшись в кресле.
– Сейчас работаем с его учениками, но Кнорозов – он такой один. Настоящий гений, без всяких оговорок.
– Это верно, но ты не думал, что ему тогда просто повезло? И второго такого раза просто может не быть. Ну, прочитал он письмена майя, и на этом его удача закончилась. Единственное такое в своём роде просветление, а?
– Думал, - полковник не отводил взгляда от сосуда с песком, он лишь мельком посмотрел в глаза генералу.
– В конце концов, этрусские письмена до сих пор никто не расшифровал. А римляне как-то не особо озаботились, чтобы оставить латинско-этрусский разговорник, - полковник прищурился и посмотрел через правое плечо сквозь щёлку в жалюзи на возвышающиеся вдали столпы.
– Но попробовать очень хотелось бы. Вдруг бы его осенило, и он бы увидел что-то, чего не видим мы. Какую-нибудь деталь, какие-нибудь последовательности и закономерности.
– Последовательности и закономерности мы и сами заметили, - не согласился генерал.
– Тут вопрос гораздо глубже. Нужно понимать их значение.
Смирнов только кивал головой.
– Чёрт побери! – вдруг воскликнул он. – А что будет, если эта гадость попадёт на Землю? Ты думал об этом?
– Для того мы и здесь, - ответил генерал. – И не только. Это лишь часть проблемы, которая к тому же пока работает нам на пользу.
– Если не считать, что мы её и породили, - пробурчал полковник.
– Не совсем так, но тогда этого требовали обстоятельства. Сам же знаешь.
– Знаю. Но от этого легче не становится.
Красная сыпучая субстанция словно притягивала взгляд, завораживала людей, заставляя испытывать какой-то подспудный первобытный страх.
– Ты прав, - после небольшого молчания произнёс Смирнов.
– Нам нужен был источник среди местных. Причём очень хороший, идейный источник. И твоё предложение, по сути, классика, но в то же время, оно по-своему аморально. Вот только ходим мы по самому краю пропасти, если по-честному. Один неосторожный шаг…
– А я не говорил, что оно отличается высокой моральной составляющей, - пожал плечами генерал, - Но какой у нас выбор? Нам нужен результат, так?
– Так.
– Ничего другого мы за всё это время не придумали – значит, будем придерживаться плана. К тому же он пока работает, я правильно понимаю?
– Правильно, - полковник кивнул на папку, которую несколько минут назад пролистывал генерал. – По крайней мере, все доклады моих людей говорят об этом.
– Ну, вот видишь, - довольно улыбнулся Евстафьев. – А что касается морали или её отсутствия – а когда было иначе? Сам-то подумай, мы так и в Штатах работали и в Западной Европе. Да и они кстати тоже. Так почему бы здесь не попробовать. И с песочком твоим точно такая же ситуация была – нам нужен был результат и довольно быстро.