По ту сторону тьмы
Шрифт:
В уголках ее глаз появляются морщины, когда она ласково улыбается.
— Я обязательно ознакомлюсь.
Я ненадолго замолкаю.
— Я также хочу поблагодарить Вас за то, что Вы рассказали мне об этом рынке. Он действительно потрясающий.
Гордость переполняет ее выражение лица.
— Он потрясающий, правда? — она оглядывается по сторонам, любуясь видами рынка. — Стыдно признаваться, но я была одной из скептиков, когда была предложена эта концепция. Не стоило сбрасывать эту затею со счетов. — Печальная улыбка
Я уже собираюсь расспросить ее об этом мужчине, как вдруг кто-то или что-то за моим плечом привлекает ее внимание. Она радостно машет им рукой и ухмыляется, а затем снова поворачивается ко мне.
— Ну, не буду мешать тебе с покупками.
— Рада была с Вами повидаться. — И я действительно имею это в виду.
Ее улыбка отражает мою собственную.
— Взаимно. — Когда она уходит, я возвращаю свое внимание к книгам. Проходит еще несколько минут, прежде чем я решаю купить книгу доктора Александер и еще одну кулинарную книгу.
Выйдя из палатки, я направляюсь к самому дальнему ряду у набережной, намереваясь купить пастелитос, однако далеко уйти не удается — пожилая женщина с идеально уложенными волосами, украшенными серебряными прядями, привлекает мое внимание, стоя у входа в свою небольшую палатку кораллового цвета.
Ее взгляд устремлен на меня с напряженной тяжестью.
— Подойди-подойди. — Она машет мне рукой, в ее голосе заметен латиноамериканский акцент. — Я прочту тебе карты.
Мои глаза округляются, и паникую, ища способ вежливо отказать этой милой женщине, которая выглядит так, словно она — вероятно — чья-то бабушка.
— Ой, мне вообще-то…
Ее брови упрямо сходятся вместе, интерес и ужас подчеркивают ее морщинистые черты лица.
— Ты откажешь пожилой женщине в простой радости?
Я прищуриваю глаза, глядя на нее. Мне и думать об этом не хочется, но складывается впечатление, что она дурачит меня, используя свой возраст, чтобы втянуть меня в это. В моем голосе сквозит веселье, потому что она просто очаровательна в своей бабушкиной манере.
— Вы пытаетесь манипулировать мной, чтобы прочесть мне карты?
Она откидывает голову назад, заливаясь хохотом, который заразителен и заставляет меня ухмыляться. Когда женщина приходит в себя, то показывает на меня пальцем.
— Ты умная девушка. — Махнув ладонью, чтобы я следовала за ней, она произносит: — А теперь, иди сюда. Я сделаю это бесплатно, и если ты останешься довольна, то заглянешь еще раз.
Ну, полагаю, от бесплатного я отказаться не могу.
— Ладно, я попробую.
Она взволнованно потирает руки, и я шагаю за ней. Большой переносный вентилятор обдает ветерком, и я замечаю, что кто-то исхитрился протянуть длинный удлинитель туда, где есть источник питания.
Женщина
— Для начала раздели колоду. — Как только я это делаю, она следит за тем, чтобы карты были сложены аккуратно, а затем жестом показывает, чтобы я положила на них руки. — Теперь задай картам вопрос, ответ на который ты желаешь узнать.
Мой первый порыв — спросить, почему умершие люди вдруг сами разговаривают со мной. Но я не могу спросить что-то подобное в ее присутствии. Она подумает, что я чокнутая, оторванная от реальности… и все такое.
«Ладненько… думай, Джорджия».
Единственное, что приходит мне на ум, это легкомысленный вопрос, и я выпаливаю его, не успев обдумать.
— Влюблюсь ли в парня, который проявил ко мне интерес? — внутренне я содрогаюсь от того, как по-детски я звучу, спрашивая, влюблюсь ли я в офицера Хендерсона. В Уэйда.
Пожилая женщина внимательно смотрит на меня, и меня охватывает жуткое чувство. Словно она видит меня насквозь и знает о моих внутренних мыслях.
Она раскладывает карты на столе, не глядя, с ловкостью, что говорит о том, что она делала это бесчисленное количество раз. Ее внимание по-прежнему приковано ко мне.
— Ты не относишься к Скорпионам. — Она утверждает это без всякой интонации, оставляя меня в недоумении. К чему она клонит?
— Нет, не отношусь.
— Но когда-то будешь относиться.
Мои брови опускаются. В меня закрадывается смущение.
— Эм-м, я в этом сомневаюсь, — осторожно заявляю я.
Женщина некоторое время изучает меня, прежде чем на ее лице расцветает медленная улыбка.
— А я не сомневаюсь.
Я хмурюсь, недоумевая, во что, черт возьми, я ввязалась. Затем она заставляет меня выбрать несколько карт. После этого она внимательно прищуривается на каждую из них, а затем смотрит на меня, как будто я могу предложить какое-то подтверждение или уточнение.
Наконец, она откидывается на спинку стула и постукивает указательным пальцем по столу, пристально глядя на меня. Тук, тук, тук. Пауза. Тук, тук, тук. Пауза. Каждое постукивание пальцем лишь усиливает мою тревогу.
Неловкость овладевает мной, пока я жду, когда она нарушит молчание. Должна ли я что-то произнести? Почему меня не проинструктировали поподробнее, как все это работает? А то я…
— Ты изменишь его.
Я замираю, поднимая брови в безмолвной мольбе о разъяснении. Когда она ничего не разъясняет, я задаю вопрос: