По ту сторону тьмы

Болдт Р. С.

Поэтому не было ни одного вопроса типа «Как прошел День благодарения?» или «Не впал/а ли ты вчера в пищевую кому?».

Встреча была… освежающей, на самом деле. Мне не нужно притворяться, что я съела вчера тонну индейки. Мне не нужно притворяться, что я все еще напичкана едой до отказа.

— То же самое я могу сказать и о твоей работе. — Он рассматривает меня с противоположной стороны стола, поглаживая основание своего бокала для вина. — Нужен некто особенный, чтобы заниматься той работой, которую делаешь ты.

Я опускаю

подбородок и отвожу взгляд, потому что комплименты всегда настораживают меня. Возможно, это потому, что я не чувствую, что моя работа заслуживает похвалы. Да, я отдаю ей все силы, но я не рискую своей жизнью, как Уэйд.

Я провожу пальцем по узору на скатерти, отчаянно пытаясь перевести разговор на другую тему.

— Извини. — Его хриплое извинение заставляет меня перевести взгляд на него. Раскаяние проступает на его чертах. — Я смущаю тебя, чего делать не надо. — Он наклоняет голову, его голос смягчается, а ухмылка становится обнадеживающей. — Особенно если я надеюсь убедить тебя пойти со мной на свидание снова.

Смех застает меня врасплох. Наверное, это потому, что он такой обаятельный. Разговор был легким. Спокойным. Уэйд умен и остроумен и, несомненно, обладает хорошей внешностью.

— Не думаю, что тебе придется долго меня убеждать. — Срань господня. Это прозвучало кокетливо. Вперед, Джорджия! Может, у меня получится. Может, я смогу быть нормальной…

Мой ответ вызывает на его красивом лице улыбку. Он поднимает свой бокал со скромными остатками вина в молчаливом тосте.

— Я выпью за это.

Я с улыбкой поднимаю свой бокал и отпиваю последний глоток, но мягкое вино словно застревает у меня в горле.

Под ложечкой зарождается паника и тревога подкатывает к горлу при мысли о том, что Бронсон узнает об этом свидании. Ведь есть вероятность, что он не поверит, что это просто свидание, хотя я и не собираюсь выкладывать Уэйду всю информацию — которой и в помине нет, — которой, по мнению Бронсона, я обладаю.

Я надеюсь, что смогу проскользнуть незамеченной, но я и не знала, что ресторан, который выбрал Уэйд, находится в двух шагах от границы, отделяющей территорию Скорпионов и Последователей от этой нейтральной зоны.

Это, наверное, и будет моей спасительной благодатью: факт того, что этот ресторан находится в месте, свободном от всяких бандитов.

Уэйд уже заплатил, настояв на том, что это ему лишь в удовольствие. Теперь, когда мы допили вино и засиделись так долго, что ресторан почти опустел, он предлагает проводить меня до машины.

Через минуту мы останавливаемся рядом с моей машиной на хорошо освещенной парковке. У меня сводит живот от волнения, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Боже. Что же теперь делать? Сказать «чао-какао» и сесть в машину? Завести светскую беседу или подождать, пока он попытается меня поцеловать?

Или это я должна его поцеловать? Что делают нормальные люди в такой ситуации?

Он подходит ближе, его глаза сверкают от страсти, и у меня перехватывает дыхание. Его движения осторожны, как будто он оценивает мою реакцию на каждом шагу.

Мужчина поднимает руку, чтобы убрать мои волосы за ухо, и кончиками пальцев проводит по моей коже, вызывая дрожь. Он своей рукой слегка обхватывает мое лицо, прежде чем опускает голову.

— Я отлично провел время. — Его голос глубокий и хриплый, а затем он скользит своими губами по моим. От восхитительного трения у меня сбивается дыхание.

— Аналогично, — шепчу я в ответ.

Другая его рука поднимается, и он обхватывает мое лицо обеими ладонями, пальцами касаясь моих щек. С мучительной медлительностью он наконец прижимается своими губами к моим.

Поцелуй немыслимо нежен, даже когда он углубляет его, его язык осторожно проникает внутрь, чтобы встретиться с моим. То, как он медленно, томными глотками овладевает моими губами, очаровывает.

Из глубины его груди вырывается стон, что вызывает в глубине моего нутра невообразимое женское наслаждение. Он поднимает голову, в его глазах плещутся расплавленные вожделение и симпатия.

— Черт подери, женщина. — Улыбка заигрывает на его губах. — Мне лучше ретироваться, пока ты еще считаешь меня джентльменом.

У меня вырывается сдавленный смех.

— Тогда, наверное, пожелаю тебе хорошего вечера. — Я не осознаю, что высунула язык, чтобы облизнуть нижнюю губу, пока он не стонет и не убирает руки с моего лица, сделав резкий шаг назад.

— Я бы отметил, что вечер очень хорош. — Он жестом показывает на дверь моей машины. — Садись внутрь и пристегнись, пока я не передумал и не стал уговаривать тебя целоваться со мной на парковке ресторана, как двое подростков.

С моих губ срывается смешок.

— Ладно. Будь осторожен за рулем.

— И ты тоже.

Когда я выезжаю со своего парковочного места и машу ему рукой, прежде чем свернуть на дорогу, улыбка на моем лице словно прилепилась навсегда.

Яркий свет фар в зеркале заднего вида внезапно прерывает мое затянувшееся счастье от свидания. Уже поздно, и в этом районе города очень мало машин, поскольку он более старый и в нем нет баров и ресторанов.

Прищуриваюсь, надеясь, что они просто объедут, если так спешат, однако этого не происходит.

— Проклятье, — ворчу я. — Просто проезжайте уже мимо.

Наконец они разгоняются и пристраиваются рядом со мной. Это черный грузовик с темными тонированными стеклами, и когда они поворачивают прямо в мою сторону, я резко сворачиваю, до боли в костяшках сжимая руль. Боже. Что, если они пытаются напасть на меня? Въехать в меня, а затем ожидать, пока я съеду на обочину и остановлюсь?