Побег от прошлого
Шрифт:
Вместо ответа Мелло только зажмуривается и сильнее стискивает зубы, а потом вдруг – вот ума не приложу, как ему удаются эти перемещения в пространстве! – моментально подскакивает к Ниа и мощнейшим хуком слева отправляет его в затяжной полет к стене. По пути Ниа сносит подставку для цветов, и горшки разлетаются вдребезги, завалив все землей. А сам Ниа только приводит тело в сидячее положение и потирает пострадавшую скулу, а взгляд по-прежнему пустой и равнодушный, словно это не его только что фактически приложили головой об стену.
– Больно. – Черт, и это все, что он может сказать после такого?! Хотя, чему я, собственно, удивляюсь? Это же Ниа.
– Ты идиот! – уж не знаю, почему, но
Ниа ничего не говорит в ответ, то ли потому, что ему действительно нечего сказать, то ли он просто дает Мелло возможность высказаться полностью.
– Или, может, ты хотел сделать нам такой «сюрприз»? – Михаэль грозно нависает над сидящим на полу Нейтом и так размахивает руками, что вполне может ударить его снова, на этот раз уже нечаянно. – Потешался над нашим незнанием, устроил тут себе, понимаете ли, такое извращенное развлечение?! Имбецил хренов!
Он заносит руку, явно намереваясь отвесить еще один тумак, но Ниа и не думает предпринимать какие-либо попытки, чтобы этого избежать. Более того, он даже не моргает, не сводя с Мелло взгляда. И это его бездействие, очевидно, действует на того, как ведро ледяной воды на голову, так что в последнюю секунду он все же передумывает относительно своей затеи с избиением и вместо этого с силой впечатывает кулак в стену. После чего резко разворачивается и, еле различимо прошипев «Идиот», уходит со сверхчеловеческой скоростью, в очередной раз нанеся повреждения моему бедному дверному косяку.
Я аж отворачиваюсь и затыкаю уши, чтобы не слышать хлопка, после чего мой взгляд обращается к Саю, замершей на том самом месте, где недавно стоял Мелло. Ну, она бить Ниа точно не будет – люди с такой беспросветной скорбью в глазах редко настроены на радикальные меры – а вот присутствовать при их разговоре мне совершенно не хочется. Так что я поспешно собираюсь и ухожу, однако, все же успеваю заметить, как изменяется лицо Ниа: как маска отстраненности и равнодушия разлетается вдребезги, уничтоженная наплывом настоящих чувств и эмоций, и как устремляется в пол печальный и виноватый взгляд огромных черных и буквально несколько секунд назад таких безжизненных глаз.
Понятия не имею, куда мне идти… Идти успокаивать Мелло мне что-то не хочется – при его нынешнем состоянии он меня, чего доброго, просто пришибет. Говорить о случившемся с Лайтом и Мисой – тоже не дело, ибо они изначально не были в курсе. Так зачем грузить их подобными новостями? Тем более, если бы Ниа считал нужным, чтобы они тоже обладали этим знанием, то поручил бы расследование и им тоже. Мэтт сейчас явно с Такадой, и им явно не до наших проблем. По крайней мере, не этим вечером. А между мной и Такадой вообще пробежала черная кошка, так что я вряд ли вообще когда-нибудь пойду к ней изливать душу. Что же тогда остается? Эль и Бейонд? Тоже не вариант. Если они сейчас наблюдают за Наоми и Реем, то звонить им сейчас будет верхом идиотизма. Короче говоря, я одна-одинешенька с кучей мыслей в голове, сплетшихся в тугой клубок, не имеющая возможности поделиться ими с кем бы то ни было. И что прикажете делать? Пойти в кафе и заливать горе? Бред. По сути, мне и заливать-то нечего. В конце концов, я жива и здорова. И Нейт жив, а то, что должно случиться в будущем… Не хочу обо всем этом думать… Значит, и про кафе тоже можно забыть – о еде даже думать тошно.
Не придумав ничего лучше, я иду в сторону городской больницы. Конечно, считать собеседником Ватари в том состоянии, в котором он сейчас, глупо, но там хотя бы можно спокойно
Подскочив на стуле, словно проснувшись от ужасного кошмара, я трясу головой, стараясь отогнать видение, и вновь закрываю глаза. Теперь в голову лезут мысли о Ниа и о том ужасе, который ему довелось пережить в детстве на Мемориал Драйв. К сожалению, а, может, и к счастью, мне просто не хватает воображения, чтобы представить себе все в подробностях, ведь мне никогда не доводилось попасть в такую ситуацию. Но меня вновь передергивает, а по спине ползет неприятный холодок, когда я представляю, как бы я себя чувствовала, если бы мне в голову упирался холодный ствол пистолета, который вот-вот выстрелит. Ужасно…
Очнувшись и от этого наваждения, я с неудовольствием отмечаю, что у меня чертовски болит голова, причем, в том самом месте на затылке, которое показывала миссис Симз. Чертова впечатлительность!
Уж не знаю, возможно ли это, но, очевидно, с осознанием истории прошлого Ниа ко мне перешла и какая-то часть его выдержки и невозмутимости. Поэтому когда мне на плечо внезапно ложится чья-то рука, я не только не начинаю истошно орать и подпрыгивать до потолка, но и вообще не проявляю никакой реакции, кроме полного пофигизма. Мне даже оборачиваться не надо, чтобы увидеть пришедшего – я и так знаю, кто это. Для этого не нужно быть гением.
– Так и знал, что ты здесь, Кристен.
Эль. Интересно, зачем он пришел сюда? Повидать дедушку или меня искал? Отстраненно отмечаю, что, как я и ожидала, пребывание здесь, пошло мне на пользу, потому что туман из головы рассеялся, а мысли рассортировались по полочкам. Вот только вместе с туманом, кажется, ушли и эмоции. По крайней мере, сейчас я не чувствую ничего. То есть ничего вообще. Наплевать, зачем пришел Эль, наплевать на все, наплевать даже на историю Ниа. Неинтересно. Похоже, словно в качестве компенсации отсутствующих эмоций, в моем теле поселилась какая-то особая разновидность лени. Поэтому, когда Эль взял меня за локоть и повел неизвестно куда, я не поинтересовалась нашим пунктом назначения. И даже не потому, что мне это было неинтересно. Мне было лень даже думать, что мне это неинтересно. Наверное, это и называется апатией…
Через неизвестный промежуток времени я обнаруживаю, что мы пришли к дому Ватари. Понятия не имею, пришли ли мы сюда напрямую из больницы или блуждали несколько часов по городу – я словно выпала из мира.
Как бы то ни было, уже настала ночь. Звезды на небе светят, словно бриллианты на черном бархате, иногда скрываясь за темными облаками. Ощутимо пахнет влажностью и свежей скошенной травой. И ужасно не хочется заходить куда бы то ни было, потому что здесь, на улице, так хорошо, что я с удовольствием прогуляла бы всю ночь напролет. Но вслух ничего этого не говорю. Элю сейчас явно не до моих лирических изысканий, так что пусть мои мысли остаются лишь моим достоянием. Кроме того, задней мыслью я отмечаю, что даже благодарна миссис Симз за эту эмоциональную встряску. Вся эта ситуация начисто вышибла из моих мыслей все ненужные навязчивые глупости, от которых я никак не могла избавиться. А тут, смотрите-ка, сами исчезли.