Побеждаю и сдаюсь
Шрифт:
И она мысленно стала сочинять послание наследнику. Потому что такие вещи лучше писать, а не рассказывать лично.
«Итак, Уль, если ты планировал войну с Тинатином, то откажись от планов сразу. Ты бы видел моего женишка! Весь закованный почти до самых глаз в золото. А это, между прочим тяжело. И сумасшедший жрец, подпрыгивающий с бубном. Уверена, это заразно. И ещё один мужик полностью в белом. Нет, Уль, не отгадал. Это не я».
Странно, но при воспоминании о друге, Джайри стало легче. Как будто Уль был рядом, и всё это было лишь забавной игрой.
« Я
Жрец, распевая, подошёл к ним и связал руки жениха и невесты лентой, а затем повёл их за собой вокруг фонтана. Впрочем, это скорее был обычный источник, красиво оформленный.
«Больше всего, Уль, я боялась наступить ему на золотой плащ, — продолжала сочинять Джайри. — Вдруг обвинят в том, что я пыталась снять ногой позолоту? Впрочем, хорошо, что моим женихом был золотой, а не белый дракон… Ты понимаешь, да?».
Ей даже показалось, что она услышала тихий смех.
«А потом Золотой, которого я отныне буду называть Золотыш и никак иначе, зачерпнул водичку и поднёс к моим губам, уставившись на меня с таким видом, как будто я лично отравила этот источник».
— Пей, — прошипел жених.
Джайри зажмурилась, дёрнулась от отвращения, наклонилась и выпила воду из его ладони.
« И, знаешь, единственное, что меня беспокоило в этот момент: мыл ли руки мой очаровательный Золотыш. Если бы мне сообщили порядок прохождения процедуры заранее, я бы несомненно потребовала, чтобы руки вымыли при мне».
Жрец снова запел что-то гнусавое. Голос его вибрировал.
«Мне казалось, что мой жених сейчас испепелит взглядом священное дерево, но даже на это его не хватило. Дерево оказалось, к слову, сухим, что неудивительно. Удивительно, что оно не раскололось от голоса жреца. Клянусь, прежде, чем состоится ваша свадьба с принцессой, я лично прослушаю как поёт настоятельница милосердных сестёр».
Незримый Ульвар зафыркал от сдерживаемого смеха, а Джайри вдруг представила их обоих в храме небесной богини. Милосердные сестры поют, а рядом с ней стоит Ульвар. В голубом. Голубой так шёл к его глазам… И в руках его тает свеча. Сердце защемило.
«Я сошла с ума, — подумала девушка, — но это неважно. Может быть именно здесь и сейчас я как раз могу позволить себе побыть глупой влюблённой дурочкой… Почему бы и нет?».
Что-то больно дёрнуло её запястье. Джайри опустила взгляд и поняла, что Золотой дракон сорвал с её руки ленточку. Затем — жених? муж? — подошёл к дереву и повязал ленту на одну из сухих ветвей. А затем развернулся и ушёл прочь.
«Обряд завершён» — поняла Джайри.
Она увидела торопящихся к ней девушек, закутанных в разноцветные покрывала. Но прежде них к ней подошёл Шэн.
— Ты — женщина, — мягко сказал он, встревоженно глядя невесте в лицо, скрытое белым шёлком, — будь с ним добра, и он будет добр с тобой. Тивадар не злой.
«Уль, прикинь, я всё-таки верно отгадала. Это оказался сам
Она ничего не ответила похитителю, дождалась, когда к ней подойдут девицы и последовала за ними.
К удивлению Джайри, её привели не в пиршественную залу, а в богато убранную комнату, где никого не было. Отделанные деревом стены украшала изящная резьба — животные, растения, птицы бежали летели по стене. Мастерству резчика можно было лишь позавидовать. На полу покоились мягкие ковры, поверх которых валялись шёлковые подушки. Камин был жарко растоплен. Низкий столик был уставлен различными блюдами — от мясных, до фруктов и сладостей. А в алькове зияла белизной красноречиво застеленная кровать.
Джайри успела обернуться к девушкам раньше, чем те выскользнули из комнаты.
— Я не буду присутствовать на свадебном пире? — уточнила она на тинатинском.
Перепуганная девушка, схваченная за длинный рукав, изумлённо взглянула на неё.
— Что вы, госпожа, радость сердца моего и свет очей моих, — залепетала она, — разве может женщина присутствовать на мужском пиру?
«Может, милая, может. Даже на Совете щитов может, — злобно подумала Джайри. — Шикарно. Чудненько просто. Я не могу даже присутствовать на трапезе в честь собственной свадьбы! Мне нравится всё больше и больше!».
Девушки выскользнули.
«Раздевать меня, видимо, должен муж, — сумрачно подумала Джайри. — Или они так, не раздевая? Действительно, зачем время тратить».
Ей стало мерзко. Она скинула шёлковую завесу с лица. Прямо на ковёр. Затем туда же полетели драгоценные украшения. Сняв их все, кроме заветных перстней, Джайри собрала драгоценности и задумалась. Они ей могут пригодиться в пути. Или нет? Может, наоборот привлекут излишнее внимание? Да, пожалуй. Может быть, это фамильные ценности, и её опознают именно по ним? Если случится возможность продать, то лучше уж продать собственное, опустевшее от снотворного кольцо. Но вряд ли Джайри рискнёт выйти к тинатинцам. А стоит ей попасть в Шёлковый щит, или в Медовое царство — и драгоценности нужны не будут. Хватит одного лишь имени.
Она сбросила верхнюю, расшитую золотом рубаху и осталась в двух нижних. Та, которая была надета поверх белой, оказалась тёмно-вишнёвого цвета. Плохо. Слишком приметно в весеннем лесу. Но иного варианта не было. Снаружи всё ещё промозгло и холодно, даже в двух рубашках — льняной и из тонко выделанной шерсти — будет холодно, а уж в одной нижней Джайри замёрзнет стремительно. Первой же ночью или ненастным днём.
Надо было поспать. Раненная ягодица уже ныла, напоминая о себе. Хорошо хоть знахарка, по-видимому, разбиралась в своём деле: ни жара, ни судорог, ни озноба не было.
Джайри села за стол и принялась есть. Немножко мяса, но в основном — фрукты. Она была очень голодна, но постаралась не переедать. Выпила пару глотков вина. Закинула снотворное из перстня в глиняную бутыль. А затем, собрав на ковре собственное ложе из подушек, устроилась поудобнее и велела себе заснуть. Мозг привычно послушался.
Проснулась девушка от грохота двери. Вскочила. Перед ней стоял разгневанный Тивадар. От мужчины резко пахло вином. Налившиеся кровью глаза его полыхали бешенством. Лицо было искажено ненавистью. Он шагнул к пленнице, и Джайри невольно попятилась.