Побеждаю и сдаюсь
Шрифт:
Белый дракон осторожно снял её ладошку со своей ладони и положил на одеяло. Он понимал, почему Тивадар так зол. Но Джайри не виновата в гибели жены и детей князя. Девочка тут не причём. Это не её война.
Шэн вдруг заметил, что Джайри смотрит на него.
— Отвернись, — прошептала она.
Прозвучало как «отфефнифь», но он понял.
— Зачем? — спросил мягко.
— Не хочу. Я не красивая.
Шэн удержал улыбку. Он не хотел обижать девочку.
— Ты красивая, Джайри, — сказал мягко. — Очень. А это — пройдёт.
Она посмотрела на него каким-то пустым, равнодушным взглядом и отвернулась.
—
Джайри рассмеялась и тут же скривилась от боли. Шэн встал, забрал подтаявший лёд, открыл окно и выбросил его.
— Будешь вино? — спросил терпеливо.
— Буду, — вдруг ответила Джайри. — Если и ты со мной выпьешь.
Шэн прищурился.
— Хорошо.
Девочка решила его напоить? Серьёзно?
Он открыл дверь и велел принести ещё вина. Затем взял глиняный сосуд, предназначенный для брачной ночи князя, откупорил его и вдруг замер. Покосился на Джайри. Девушка по-прежнему безразлично смотрела в потолок. Ни одна черта, ни одно движение, даже мельчайшее её не выдало, но Белый дракон догадался сам. Подошёл к окну, открыл его и выкинул кувшин.
— Там было снотворное. Не яд, — пояснила девушка, не оглядываясь.
Шэн кивнул, принимая ответ.
— Откуда? — поинтересовался с любопытством, но тут же понял: она не ответит.
И он бы не ответил.
Глава 11
Старый кот
— Знаешь, почему женщины любят мерзавцев? — спросила Джайри, отхлёбывая из горла кувшина.
Они лежали на ковре, и голова девушки удобно расположилась на животе Шэна. Пленница почти перестала чувствовать боль, в голове приятно гудело, и её тянуло пофилософствовать. Белый дракон задумчиво накручивал на палец прядь её светлых волос. В камине вновь пылал огонь, и мир представлялся Джайри подозрительно тёплым и уютным, а то страшное, что произошло с ней, напоминало скорее кошмарный сон.
— Почему? — спросил Шэн.
Джайри вновь отхлебнула вина.
— Разум, — ответила серьёзно. — Понимаешь, вот это всё: честь, великодушие… Этого всего нет. Любви тоже нет. Кипение крови и фантазия. Девочке рассказывают сказки о прекрасных рыцарях. Потом она подрастает и читает о них же книги. И начинает верить в эти… сказки. Но всего этого — нет.
— Любви нет? — переспросил Шэн.
— Конечно. Я наблюдала за лошадьми… Кобыла всегда выбирает самого сильного и агрессивного жеребца. Всегда, понимаешь? Потому что он сможет защитить её и жеребят… Я думаю, поэтому. И женщина — тоже. А мерзавец всегда сильнее «благородного» противника. Потому что не связан условностями… Будешь?
Она протянула ему кувшин. Шэн взял, отпил и вернул ей.
— А Уль — мерзавец? — уточнил он.
— Да, — Джайри выдохнула. — И ещё какой! Тебе не понять, ты не женщина… Но вот это чувство… Знаешь… Дрожь внутри, когда ты понимаешь, что мужчина… умнее тебя. Ум — это ведь самая сильная сила… Сильнее ума ничего нет… Почему я это тебе говорю?
Она вдруг перевернулась, положила ему руки на грудь и подозрительно уставилась в бесстрастное лицо.
— Потому что я — тупой кочевник и ничего не пойму? — мягко уточнил тот, забрал у неё кувшин и выпил.
Джайри задумалась.
— Но можешь разболтать, — мрачно посетовала она.
— Я не болтун.
— Да, это точно, —
— А Уль?
— Уль умён, — вздохнула Джайри. — Очень. Ты думаешь, я его люблю? Может ты и прав… Не знаю… Но любви нет… Это борьба. Я думаю, это борьба… Мне очень нужно его победить, быть умнее, чем он… Это ловушка, но я…
— Ты не можешь сдаться или отступить, когда тебе брошен вызов?
Джайри задумалась.
— Возможно, — призналась неохотно, — но нет… Я не настолько азартна. Я — не мой отец… Просто это давняя история… Ненавижу тупых людей! Глупость — единственное, что нельзя простить человеку… Подлость, обман, злобу — можно. Глупость — нет. Тивадар — глуп. Это самое ужасное, что в нём есть. Но хуже всего, что я тоже глупа…
— Ты?
— Конечно, — Джайри вздохнула и выпила ещё. — Вино закончилось…
Шэн протянул руку и взял новый сосуд, аккуратно сняв его с края пирамиды из глиняных сосудов с вином, возвышающейся справа от них. Поднёс к лицу, сжал зубами пробку и, откупорив, протянул девушке. Левая его рука продолжала перебирать её волосы.
— Спасибо… О чём я?
— О глупости.
Джайри хмыкнула.
— Для тупого кочевника, знаешь, ты очень деликатен. Ты хотел сказать «о своей глупости». Знаешь, чтобы я сделала, если бы не была глупой?
— Что?
— Соблазнила бы Тивадара. Обольстила бы и покорила. Не думаю, что это сложно. Стала бы княгиней. В Элэйсдэйре смотрят сверху вниз на ваших князьков, но… Над ним ведь никого нет, понимаешь? Я — Серебряная герцогиня, хранительница… тебе сложно понять, но… Надо мной — королева. И Совет щитов… а над князем — никого. Он, по сути, король… Родила бы ему наследника… штук пять наследников. Отравила бы этого дурака, объявила бы себя регентом при мальчишках и… Вот так надо было делать, а не… Вот это, — она показала на свою щёку, — это цена моей глупости, Шэн. Ненавижу Тивадара, что он так поступил со мной. Но он не виноват, он всего лишь…
— Тупой кочевник? — мягко переспросил Белый дракон.
Джайри задумалась. Помотала головой.
— Хуже. Пьяный мужик. Глупый мужик. Нельзя делать своим врагом свою жену… Рано или поздно, она нанесёт свой удар…
Девушка замолчала, и некоторое время тишину нарушал лишь треск поленьев.
— Он будет меня искать, — с тоской произнесла она спустя минут двадцать. — Обязательно будет. Он будет в ярости. Ты плохо его знаешь. Все думают, серьёзно думают, что он не способен на гнев, но это не так… Просто у него иная ярость… Не огонь, а — лёд. А это страшнее. Она не затемняет ему рассудок, как делает обычная ярость, наоборот — он становится кристально холодным. Она затемняет его сердце.
— И что он будет делать, когда тебя найдёт?
Джайри усмехнулась.
— А этого я не знаю. Уничтожит Тинатин. Отравит князя. А, может, продаст меня ему. За союз. Во благо Элэйсдэйра… Кто может знать, как поступит Уль? Теперь ты понимаешь, почему я его так люблю?
Шэн не ответил. Он задумчиво смотрел на неё, и глаза его отражали огоньки пламени. Джайри вздохнула, сползла ему подмышку, устроилась поуютнее и попыталась понять, как поступит Ульвар, когда узнает, если уже не узнал, о положении, в котором она оказалась.