Поцелуй над пропастью
Шрифт:
— Прежде чем получить записи, надо найти самого Доннелли. — Галло отвернулся. — И я не собираюсь ждать, пока Квинн и Винейбл откопают этого кузена в Ирландии. Я сам кое-куда позвоню.
— Хочешь быть на пару шагов впереди?
Он холодно взглянул на нее.
— Удивлена?
— Нет. Сейчас тебе важно добраться до Теда Даннера раньше остальных. Но из этого ничего не выйдет. Я останусь с тобой и не спущу с тебя глаз.
— Неужели? — Он посмотрел на нее исподлобья. — По-твоему, Бонни все еще хочет, чтобы мы были вместе?
— Уверена. — Она твердо
Галло усмехнулся.
— Теперь ты так уже не думаешь?
— Мне кажется, есть другая причина. Возможно, она думает, что если мы будем вместе, то все пройдет так, как должно. Что ты не помешаешь мне найти Бонни и того, кто убил ее.
— По-твоему, я хочу помешать?
Лицо его было непроницаемым, губы сложились в твердую линию, а в темных глазах появился знакомый блеск. Но за жесткостью — она это знала — скрывалась давняя боль. Куда он повернет дальше? Джон любил Бонни, но он также любил и своего дядю, многие годы бывшего единственным светлым пятном в холодном, суровом мире.
— Я не знаю, что думать и чему верить, но точно не намерена рисковать. Мы будем вместе, пока не найдем твоего дядю. — Ева устало улыбнулась. — Так что можешь звонить своему информатору в Дублин. Кстати, знаешь, сколько О’Лири в этом городе? Немного погодя я позвоню Кэтрин и узнаю, удалось ли Джо и Винейблу уменьшить список. Вот тогда и посмотрим, чей метод лучше и кто найдет его первым.
Прошло больше часа, прежде чем Кэтрин перезвонила Еве насчет О’Лири. — Нашла. У О’Лири свой паб неподалеку от Дублина.
— Какой там номер телефона?
Кэтрин продиктовала номер и тут же добавила:
— Но он тебе не понадобится. Я с ним уже поговорила. Он был пьян в стельку и настроен весьма воинственно, но в конце концов все же ответил на несколько вопросов. Доннелли он не видел с тех пор, как тот приезжал к нему после ухода из госпиталя. По словам О’Лири, братец пробыл в Ирландии около трех месяцев, а потом возвратился в Штаты.
— Адрес назвал?
— Только старый. После отъезда от Доннелли почти год не было никаких вестей. Похоже, кузены не больно хорошо ладили. О’Лири, как я поняла, любит приложиться к стакану, а двоюродный братец всегда пытался ограничить его в выпивке. Винейбл говорит, что О’Лири — законченный алкоголик. Насколько я понимаю, ситуация типичная: психиатр старается помочь родственнику с проблемой, а тот добрые намерения принимает за вмешательство в его жизнь.
— У тебя есть последний адрес Доннелли?
— Да. Университетский городок возле Владосты, Джорджия.
— Что? Доннелли уже не практикует, а преподает?
— Насколько мы смогли узнать, в штате преподавателей он не состоял. Сейчас мы с Джо как раз туда и направляемся, хотим задать Доннелли несколько вопросов. Нет желания встретить нас там?
Галло покачал головой.
— Пожалуй, нет, — сказала Ева. — Мы едем в аэропорт, думаем успеть на рейс в Атланту.
— Может, ничего. Но слетаться всем в тот университетский городок смысла не вижу. Я — ближайший родственник дяди Теда и надеюсь, что в госпитале мне расскажут что-то такое, чего они не сказали Кэтрин и Квинну.
— И ты не хочешь объединиться с Кэтрин и Джо, — заметила Ева. — Опасаешься, что они перейдут тебе дорогу.
— Вполне вероятно. Да, отрицать не стану, отчасти и поэтому. Я хочу позвонить из аэропорта О’Лири. Попробую его разговорить. Может, и получится, учитывая, что он пьян. Но предупреждаю сразу: я намерен как можно быстрее улететь в Атланту. Ты, если считаешь нужным, отправляйся во Владосту, к Джо и Кэтрин. Ты находишь их действия более эффективными?
— Даже не рассчитывай, — хмуро сказала Ева. — Я от тебя не отстану, Джон.
— Другого ответа от тебя я и не ожидал. — Галло перевел взгляд на дорогу. — Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, Ева.
Она тоже на это надеялась. Чем закончится это их совместное путешествие? Придется ли ей защищать Галло или воевать с ним? Она предпочла бы избежать и того, и другого и, вообще, быть сейчас с Джо.
Держись выбранного курса, снова и снова повторял внутренний голос.
Но зачем, Бонни?
— Зачем, Бонни? Бонни подняла голову — вопрос Евы долетел до нее, словно ветерок, тронувший опавшие листья.
Столько боли в ее словах. Столько растерянности.
Она не всегда слышала мать, когда находилась на другом уровне. Эти два уровня напоминали два мира с разными правилами и разными воспоминаниями. И брать с собой этот мир ей не разрешалось. Сохранение баланса давалось трудно, и переход всегда требовал компромисса. Прорваться через барьер и вернуться в мир Евы она могла только в крайнем случае, когда матери было особенно плохо.
— Зачем?
— Я бы хотела сказать, мама, но и сама не знаю. Я как будто иду на ощупь и только надеюсь, что все сойдется. Даже не знаю, почему это не произошло раньше. Мне бы так хотелось, чтобы ты не страдала, не переживала. Жаль, что не получается. Но здесь во всем есть порядок, и я должна подчиняться ему и верить в него.
Бонни стояла посреди леса, в котором жизнь шла рука об руку со смертью.
Она опустилась на колени рядом с раненой ланью, ждущей перехода на ту сторону.
Сердце животного отчаянно трепыхалось от страха, бывшего неотъемлемой и самой ужасной частью этого перехода.
— Не бойся. Я здесь, с тобой. — Она нежно погладила лань по голове. — Я провожу тебя и все покажу. Видишь? Скоро ты будешь в безопасности, там, где есть только радость. Видишь?
Животное притихло и посмотрело на нее уже без страха, но с удивлением.
— Доверие. Любовь. Все это ждет тебя там. И это только начало. Видишь?
Удивление сменилось радостью в угасающих глазах лани.