Поцелуй над пропастью
Шрифт:
И Бонни поняла — она уже видит.
— Вы зачем мне звоните? Какого черта вам надо? — В голосе Джеймса О’Лири отчетливо звучало раздражение. Языком он ворочал с немалым трудом. — Я уже все сказал этой настырной бабе… как ее там… Линг… Едва от нее отделался. Я ей объяснил… нет у меня времени языком трепать… делом надо заниматься. И вот теперь вы. Лезете с теми же вопросами. — Я не уверен, что она получила верные ответы, — сказал Галло.
О’Лири негромко выругался.
— Все, я вешаю трубку.
— А я снова позвоню. Не ответите — прилечу сегодня же и вышибу дверь вашего паба. Я не отстану. И имейте
— Да что такого Кевин всем вам сделал? — спросил он после паузы.
— Ничего такого, что может вызвать у него проблемы с властями. Нам лишь нужна информация, которую он, возможно, получил от одного из своих пациентов.
— Ну, тогда ничего он вам не скажет. Случалось, я просил его пересказать какую-нибудь причудливую историю, что он слышит от этих тронутых. Он ни разу даже словом не обмолвился. Придурок.
— Вы с ним не ладили?
— Кевин мне покою не давал. Все пытался отвадить от выпивки. Но ему-то какое дело? Не хочет человек жить весело — ладно, но зачем мешать другим? Компанию поддержать не может — то сидит мрачный, то бродит где-то. Говорил, что ему надо кое над чем серьезно подумать. Я не против — пусть бы думал, но когда он еще попытался указывать, что мне делать, тут уж я взорвался. Так прямо и сказал — мол, не желаю больше тебя видеть.
— Вы его выставили?
— Имел право. Когда в школу ходили, ладили отлично, но потом он заделался серьезным, стал всем указывать, что им делать. Проходу мне не давал. Даже предлагал загипнотизировать, чтобы я больше не пил. Говорил, что укрепит мою волю. Да только воли у меня и без него хватает. Если только захочу… — добавил он угрюмо. — В общем, я ему посоветовал читать нотации другим, а меня не трогать. И знаете, что он ответил? Сказал, что, если понадобится, он всегда приедет и поработает со мной.
— Ужасно. И за все время, что прошло после его отъезда, вы получили одну только открытку? Из Владосты, штат Джорджия.
— Была еще парочка, но я их порвал и выбросил. Не хватало только, чтобы он мне указания раздавал.
— Другие открытки тоже были из Владосты?
— Да. Я так и объяснил этой Линг, что у меня есть только один адрес. — Его вдруг как будто прорвало. — Я же не преступник какой! Да, люблю пропустить стаканчик. Ну и что? Я же никого не трогаю. А он ведет себя так, будто я вот-вот отправляюсь прямиком в ад. Так я те четки в туалет спустил.
— Четки? Он дал вам четки?
— Нет. Один священник оставил их в пабе где-то год назад.
— Линг вы об этом не сказали.
— А с какой стати? Я хотел побыстрее от нее избавиться. К тому же ее только одно интересовало — адрес Кевина.
— Думаю, она бы и остальное послушала. Как звали того священника?
— Отец Доминик. У него церковь где-то в Атланте. Сказал, что едет из Рима и что обещал моему кузену привезти мне четки, освященные самим папой римским.
— Какая именно церковь в Атланте?
— Не знаю. Не спрашивал. Я только и сказал, мол, пусть передаст Кевину, чтобы тот катился к чертям. И не нужны мне его четки.
— Звали его отец Доминик?
— Вроде бы. Я как-то особенно внимания не обратил. Одного только и хотел:
— И с тех пор никаких контактов с Кевином Доннелли у вас не было?
— Какой еще контакт? Говорю же, я спустил эти четки в туалет, а священнику велел убираться. — О’Лири помолчал. — Найдете Кевина, скажите, что у меня полный порядок и что я сам знаю, что мне делать. В советчиках не нуждаюсь.
— Обязательно передам. — Галло дал отбой и повернулся к Еве. — Отец Доминик. Контактировал с Доннелли не далее как два года назад. И Доннелли предлагал загипнотизировать брата, чтобы отучить его от выпивки.
— Предложение может быть и вполне невинным. Психиатры часто им пользуются без злого умысла.
— Не забывай, что Доннелли обвиняли в имплантации ложной памяти. Сделать это легче всего с применением гипноза. Если он проводил эксперименты на моем дяде, я ему горло перережу. — Галло бросил взгляд на часы. — У нас сорок минут до рейса. Пройдем на посадку, и я еще, может быть, успею найти в Атланте церковь, где служит отец Доминик.
— А если она не одна?
— Будем разговаривать со всеми, пока не натолкнемся на нужного. — Он взял Еву за локоть и подтолкнул к стойке предполетного контроля безопасности. — Надеюсь, он все же выведет нас на Кевина Доннелли.
Глава 9
— Во всей Атланте только два отца Доминика, — сообщила Ева полчаса спустя, складывая телефон и поднимаясь по трапу. — Один в Мариетте, второй в Бакхеде. О’Лири сказал, что священник, приходивший к нему в паб, был молод, а тому, что служит в Мариетте, за шестьдесят. Второй далеко не мальчишка, но все же гораздо моложе. Я пыталась дозвониться до него в церковь, но его не будет еще недель шесть — он сейчас в Роме, штат Джорджия. Помогает в какой-то церкви.
Галло нахмурился.
— Это где-то к северу от Атланты, если не ошибаюсь?
— Да, к северо-западу. Ближе к Чаттануге, чем к Атланте, но за час доберемся. Секретарь дал адрес. Можно взять машину и сразу махнуть туда.
— Неплохой план, — согласился Галло. — Получить ответ легче, если разговаривать лицом к лицу.
— Не думаю, что с ним возникнут какие-то проблемы. Он ведь священник, в конце концов. Объясним, что нам нужно, и он скажет, где найти Кевина Доннелли. — Ева села на свое место и защелкнула ремень безопасности. — Священники не те люди, от которых стоит ждать неприятностей.
Сжав от досады кулаки, Тед Даннер наблюдал за отцом Барнабасом из садового сарайчика. Священник в потемневшей от пота футболке был на баскетбольной площадке с двумя мальчишками. Вот он, смеясь, пробежал от кольца к кольцу и ловко отправил мяч в корзину. Подростки, недовольно ворча, побежали за мячом. Отец Барнабас определенно пребывал в прекрасном настроении. В другое время Даннер порадовался бы за него, но не сейчас.
Сейчас святой отец был нужен ему. Возможности поговорить с ним Даннер искал с самого утра, но священник ни на минуту не оставался один. Сначала разговаривал с какими-то людьми, пришедшими договориться насчет похорон, потом занялся этими мальчишками. Но они-то могли и подождать. Неужели он не чувствует раздирающей Даннера боли?