Поцелую тебя дважды

Уинтерс Уиллоу

— А ты знаешь, как работать с кофемашиной? — спрашивает она. Я киваю, не задумываясь, а потом понимаю, что не знаю. Я понятия не имею, но я не глупая. Я могу разобраться.

Она медленно кивает, не отрывая от меня глаз, и ее ногти играют на подушечке большого пальца, пытаясь что-то уловить в выражении моего лица.

— Я считаю, что лучше не подслушивать.

— Я не подслушивала. — Слова вылетают из меня быстро, они полны отрицания, и даже я знаю, что это ложь.

Ария просто понимающе приподнимает

бровь в ответ. Я никогда не была так напугана или смущена.

— Я имею в виду, — говорю я и с трудом сглатываю, сжимая пальцами подол свитера, — я не хотела.

Она снова кивает, и затем выражение ее лица становится несколько сочувственным.

— Тебе лучше? — спрашивает она, и мое сердце колотится.

— Да, намного.

— Я рада, что ты в порядке, — говорит она, и я едва могу прошептать слова благодарности. Она знает. Я думаю, все знают.

У меня есть все эти мысли о ней, женщине, которая практически миф. До меня дошло, что у нее определенно есть мнение обо мне. Я понятия не имею, что она там услышала, но я уверен, что ничего хорошего.

Смесь эмоций, от которых у меня кипит живот, должно быть, отражается на моем лице.

— Мы будем заниматься строительством в ближайшие пару недель, начиная с завтрашнего дня. Тогда будет проще всего бежать, — говорит Ария без предупреждения.

— Что? — Чувствую, как каждая капля крови отливает от моего лица, а по телу пробегает холодок. — Я не собираюсь бежать.

— Он сказал тебе не оставлять его?

— Верно, — снова отвечаю я, не задумываясь, а затем понимаю, что это на самом деле значит.

— Но хочешь ли ты, чтобы тебя заперли здесь и не давали возможности выйти, пока он не даст тебе разрешения?

Я не могу ответить. Я только сейчас поняла, что это моя реальность.

Сочувствие на лице Арии усиливается, и мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте. Я хотел только кофе, а вместо этого меня ударили шаровой молнией.

— Могу ли я дать тебе совет? — спрашивает она, и я киваю, сглатывая растущий ком в горле.

— Не доверяй никому, — говорит она мне, а затем грустно улыбается, словно прощаясь. — А если ты когда-нибудь уйдешь, беги очень далеко и никогда не оглядывайся.

***

Мое колотящееся сердце не остановится. Даже при глубоких вдохах и медленных шагах по пути обратно в спальню Деклана, тяжелое биение встречается с беспокойством, которое не прекращается.

Даже если Деклан мне верит, они нет. Я сглатываю и клянусь, что слышу только стук своего чертового сердца, когда поворачиваю ручку двери спальни.

Это предательство пронзает мою кожу, когда я вхожу, и дверь со скрипом закрывается за мной.

Но это агония, когда я его вижу, ухмылка играет на его губах, когда я вхожу. Это совсем не соответствует его остальному выражению. Темные круги под глазами не

исчезли, и это почти как если бы ему стало хуже после сна.

— Ты проснулся, — комментирую я.

— Но не до тебя.

Я чуть не спросила его, не приснился ли ему еще один кошмар, но прикусила язык.

С его белой рубашкой, спущенной с его груди, я мельком вижу его крепкое тело. В пижаме он должен казаться небрежным, но нет никаких сомнений в том, что я вижу перед собой. Мужчина, который не собирается меня отпускать, и если он это сделает… Я думаю, это будет мой последний вздох.

— Это для меня? — спрашивает он, и я не знаю, как держусь. Не знаю, как поднимаю кружку и спокойно отвечаю:

— Все так, как тебе нравится.

Внутри я одна, снаружи совсем другая. Каждый дюйм моего тела холодеет, когда его рука касается моей, и он целует меня в щеку.

Я ничего не могу поделать со страхом, который меня поглощает.

— Ты в порядке? — спрашивает он, затем отстраняется и кладет ладонь мне на лоб. Он что, притворяется, что обеспокоен? Я больше не могу сказать.

— По-моему, просто небольшое головокружение.

— Ложись, — приказывает он, его тон становится более командным.

Простыни шуршат, когда он откидывает их назад. Я подчиняюсь, мои конечности двигаются, пока Деклан спрашивает меня, что мне нужно и что он может мне дать.

Я просто хочу уйти, но не решаюсь сказать это.

— Думаю, я просто позвоню маме, — говорю я ему, изо всех сил стараясь не выдать того факта, что знаю, что она захочет меня видеть. Что она будет настаивать на этом. Я добавляю: — Я не хочу, чтобы она волновалась.

— Нет нужды, — говорит он мне, поправляя одеяло, чтобы укрыть меня. — Я недавно отправил ей сообщение с твоего телефона.

— Что? — это прошептанное слово потрясает сильнее всего остального, и мое чертово сердце колотится еще быстрее.

— Тебя здесь не было, а он взрывался. — Он приподнимает бровь, прежде чем потянуться к тумбочке и передать ее мне. Его пальцы горят напротив моих, когда я беру ее.

— Только что сказал ей, что ты чувствуешь себя лучше, но берешь отпуск на неделю, — говорит он мне, когда я читаю сообщение.

— Она пошла к тебе, а тебя там не было. Я не хотел, чтобы она подумала, что с тобой случилось что-то плохое.

Я просматриваю сообщения, и по моей коже пробегает холодок.

Мама: Где ты? Нэна, ты меня пугаешь.

Мама: Я написала Скарлет, а ее телефон не работает. Никто тебя не видел и не слышал целую неделю.

Мама: Нэна, пожалуйста, просто ответь мне.

ПРОПУЩЕННЫЙ ЗВОНОК

Я: Мне жаль, мама. Я принимаю лекарства и потеряла сознание. Я чувствую себя намного лучше. Тебе не о чем беспокоиться.

Мама: Где ты?