Поцелую тебя дважды
Шрифт:
Часть меня знает, что это по той же причине, по которой я не хочу видеть его семью. Вопросы убьют меня, так что если я просто промолчу, все будет в порядке.
Сердце тяжело колотится в груди. Это почти острая боль, и я обнаруживаю, что тупо смотрю на порог кухни, жар одолевает меня, а ноги слабеют.
— Я не знаю, как все утихнет из-за Брейлинн.
Кровь стынет в жилах, когда голоса из кухни становятся громче. Если бы я мог двигаться, я бы сделал шаг назад, но я парализован. Они говорят обо мне.
— Пока она не уйдет… — Джейс, как мне кажется, начинает отвечать на заявление
— Они все думали, что она крыса, а теперь думают, что Хейл и Ронни ее подставили. Но пройдет чертовски много времени, прежде чем все это уляжется, и… — говорит Дэниел.
— Некоторые никогда не изменят своего мнения о ней, — холодно, но решительно комментирует Картер.
Мое сердце колотится, и я делаю резкий вдох.
— Он будет держать ее здесь, пока это не произойдет. Ее нельзя видеть, пока это не утихнет, особенно не со всем дерьмом с федералами прямо сейчас… Верно? — спрашивает Джейс, и становится тихо. Возможно, кто-то пожал плечами; я не знаю. Слышно кофемашину, и я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы они сказали, что все будет хорошо. Что это уже утихло. Что они мне поверили.
Слезы наворачиваются на глаза. Клянусь, я этого не делал. Не делал. Я никому ничего не сказал.
— Он уже сказал ей, если она не послушает, то… — начинает говорить Дэниел.
Что? Сказал мне что?
— Он ей это сказал? Ты же знаешь Деклана… — Голос Джейса затихает, и я задаюсь вопросом, что все это значит. Деклан не сказал мне ни черта, кроме того, что все кончено. Он не сказал мне оставаться здесь. Холодный пот выступает на затылке, когда я осознаю это.
Входные двери манят меня. Большие двойные двери с травленым стеклом и медными ручками предлагают мне проблеск свободы. По ту сторону стекла — железные прутья, а за ними — ограждение с воротами, охраняемое вооруженными людьми, преданными братьям Кросс. Мне требуется секунда, чтобы заметить Клавиатура возле дверей. Без этого кода я никуда не пойду.
Мои пальцы дрожат, когда я понимаю, что я в ловушке. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь выбраться отсюда.
— Привет, — звучит голос позади меня, и мое сердце замирает, прежде чем начать бешено колотиться. К счастью, я не закричала, хотя, будь у меня хоть мгновение на осознание, что меня поймали за подслушиванием, наверняка бы сорвалась.
Нежная рука протягивается, приземляется на мое плечо, и я широко открытыми глазами смотрю на прекрасную женщину. Она высокая, с длинными темными волосами, великолепными карими глазами и одета в темно-красный шелковый халат, который скользит по полу. Босиком и без капли макияжа, очевидно, что она живет здесь, и я знаю, не спрашивая, кто она.
Ария Тэлвери — теперь Кросс. Холодок пробегает по моей спине. Хорошо известно, что Картер жесток и бессердечен, и говорят, что Ария была создана для него, его идеальный контрагент. Она уничтожила мафию Тэлвери, сожгла ее дотла, когда выбрала Картера.
Их история наводила страх на каждую улицу. Когда она и ее люди присоединились к толпе братьев Кросс, ни у кого на Восточном побережье не было шансов. Мужчин, которые опровергали власть братьев Кросс, убивали на месте. Черт, четверых мужчин убили за одну неделю, а их языки были вырезаны за то, что они оскорбили Арию… заявив, что она всегда будет Тэлвери.
Они правят страхом и убийствами. Так было и так будет.
Хотя есть и другие шепотки, о той адской истории, что свела их двоих
— Ты заблудилась? — спрашивает Ария, ее тон несколько комичен. — Я Ария. Ты знаешь Картера, верно?
Кивнув, я заставляю себя ответить и говорю ей:
— Я Брейлинн… Я с Декланом.
— Я знаю, — отвечает она, и ее голос звучит гораздо мягче, чем я себе представляла. Я росла с братьями Кросс, когда они были бедными детьми в суровой части города. Несчастные души, потерявшие мать и имевшие отца-алкоголика. Но Талвери никогда не переступали порог государственных школ, они были словно королевские особы. Коррумпированные и внушающие страх, но невероятно богатые.
Она немного распрямляет плечи, скрещивая руки на груди.
— Так ты девушка Деклана? — И тут я вижу жемчужно-бриллиантовое ожерелье, которое она носит. Боже мой, оно, должно быть, стоит целое состояние. Мне требуется вся моя сила, чтобы не смотреть на ее грудь, где покоится большой бриллиант в форме слезы.
— Да, — отвечаю я, когда голоса позади нас становятся громче, прежде чем кто-то кого-то заткнет, и затем мужчины затихают. Их шаги — это что угодно, но только не они.
— Доброе утро, — довольно легко приветствует нас Дэниел. Все это время, пока мужчины проходят мимо нас, мое сердце бешено колотится, а уши горят, словно они горят. Странно видеть их всех в черных шелковых или фланелевых пижамных штанах, а не в накрахмаленных костюмах. Дэниел поднимает ко мне свою чашку с кофе, и я отвечаю ему усилием улыбки, насколько могу.
— Все в порядке? — спрашивает Джейс, и я не уверена, спрашивает ли он меня или Арию, но она мычит
— Хмм — и кивает, и это устраивает Джейса. Он поднимает подбородок, в своего рода приветствии, и дает мне знать, что машина готова, если мне нужен кофе.
— Спасибо, — вот все, что мне удается сказать, пока Дэниел и Джейс продолжают идти к открытой двери, которая, как я думаю, ведет в логово, совместную общественную зону, очень похожую на кухню. Я знаю, что закрытые двери ведут в крылья, всего их пять. Одно из них навсегда останется для меня Адским залом.
— Я буду в своем кабинете, — бормочет Картер Арии, собственнически обнимая ее за талию. Он смотрит на меня нейтральным, но пытливым взглядом, прежде чем поцеловать ее Щекотка. Это… странно, в каком-то смысле, я не могу определить. Такой человек, как он, нежен. Такой человек, как он, даже добр.
Улыбка играет на ее губах, когда Ария закрывает глаза, а затем похлопывает его по руке, как будто давая ему разрешение уйти.
— Я скоро буду там, — говорит она ему.
Прощаясь, он не следует за Джейсом и Дэниелом, и я обнаруживаю, что наблюдаю за ним, когда он проходит через двери в самой дальней правой части. Двери в зал Деклана находятся в самой дальней левой части.
— Тебе нужна была помощь с чем-то? Может быть, на кухне?
Мне нужно восстановиться больше, чем что-либо. Просто побыть одной. Я качаю головой и говорю ей, что я просто собирался вернуться в спальню.
— Но ты еще даже не зашла на кухню, — замечает она. Мои щеки краснеют, когда она наклоняется вперед и шепчет: — Там камеры.
В моем горле формируется шипастый комок, когда я проглатываю чувство, которое снова поглощает меня. Что это прекрасное место — тюрьма для меня.
— Я собиралась принести кофе себе и Деклану.