Поцелую тебя дважды

Уинтерс Уиллоу

— Ария не сказала точно. Она просто сказала, что ей явно нехорошо, и она вообще не хочет ничего говорить.

— Я думаю, это не неразумно. Ей нужно время, чтобы приспособиться. Ария, как никто другой, должна это знать. — Каждое слово падает на пол, и я уверен, Картер видит это насквозь. Упоминание о его жене добавляет немного напряжения в его позу.

Наступает тишина, не слышно ни звука, кроме размеренного тиканья напольных часов в углу его кабинета и потрескивания огня.

— Брейлинн привыкнет к этому — как и все мы. Мы все приспособились.

—

Почему бы не дать ей возможность вырваться? — предлагает Картер, и мне это тут же начинает не нравиться.

— Что ты имеешь в виду? — я едва произношу угрожающий вопрос.

— Предложи ей возможность оставить все позади, зная, что она будет в безопасности.

— Оставить меня, ты имеешь в виду? — Мой голос срывается, и мне стыдно за это. Стыдно за мысль, что он может отвернуться от меня, нарушить свое обещание, что она моя, чтобы распоряжаться ею так, как я считаю нужным.

— Ты всегда можешь вернуть ее, — быстро добавляет Картер, словно оправдываясь за свое предложение. — Это просто способ проверить…

— Еще одно испытание, — бросаю я резко, и эти слова полны одновременно боли и ярости.

В наступившей тишине я снова поднимаю взгляд на Картера и вижу, как он кивает.

— Еще один тест, но и… вариант для пространства.

Саркастический смешок вырывается из меня, и я отвечаю прямо:

— Ей не нужно пространство. — Я почти выплевываю эти слова. — Ей нужна защита и твердая рука, и ты это прекрасно знаешь.

Меня поражает мягкость его тона, когда он говорит мне:

— Если бы я мог вернуться назад, я бы дал Арии больше пространства. Я бы позволил ей приспособиться более комфортно.

Проходит мгновение, затем еще одно, пока я позволяю его словам дойти до меня.

— Ты ведь дал ей пространство, — замечаю я, слишком хорошо все помня.

— После того, как произошло слишком много дерьма… когда уже было почти слишком поздно.

— В конце концов все получилось. Не так ли?

— Да, так и было, и я благодарен, что так и было… но Ария тоже из схожей жизни. Брейлинн — нет.

— Какое это имеет отношение…

— Ты чертовски хорошо знаешь, что это важно. Она ни черта не смыслит в том, как ориентироваться в нашем мире.

Мой большой палец описывает круг на подушечке среднего пальца, когда я тихо говорю:

— Она научится. — Я бы хотел довериться ему о мыслях, которые терзают меня, когда сон ускользает от меня. Как почти каждую ночь я вижу, как она умирает. Моя собственная смерть наступает вскоре после этого. Это всего лишь сон, скачущие мысли и страхи, превращенные в события, которых не существует. Но эта реальность кажется такой близкой. Как будто это всего лишь единичный случай из реальности.

— Я боюсь за нее и за тебя, Деклан. — Я встречаюсь взглядом с братом, заставляя страхи моих ночных кошмаров утихнуть. — Я серьезно, Деклан. Я просто пытаюсь помочь тебе. — Я знаю, что он пожертвовал бы своей жизнью ради меня. Я знаю, что он никогда не введет меня в заблуждение.

Глубоко внутри я знаю, что его намерения чисты. Но ни унции меня это не устраивает. Он безжалостный, бессердечный человек с репутацией эгоиста и черствости. За исключением нас. За исключением семьи.

Чувствуя беспокойство, я подбадриваю его.

— О чем ты думаешь?

— О возможности сбежать, деньгах, чтобы скрыться… и следопыте.

— Если она это сделает, это может означать, что она виновна, — говорю я, словно это объясняет все.

Зная Картера, он не успокоится, пока не разберется в произошедшем. Он не оставит это просто так. Он никогда не будет ей доверять. Никогда не примет ее полностью. Это осознание пронзает меня, как нож, и я едва могу слушать, как он продолжает:

— Если она возьмет его, мы увидим, что она с ним сделает. — Я молчу, позволяя реальности осознаться.

Он добавляет:

— С кем она контактирует. Это может дать ей возможность приспособиться к этой жизни на ее собственных условиях.

Я отвечаю единственной вещью, которую я знаю как истинную в данный момент.

— Я не хочу давать ей возможность уйти.

— Скажи ей, что ты не хочешь, чтобы она это делала. Чтобы она знала, что ты чувствуешь, но все равно дай ей возможность выбора.

Вариант.

Болезнь бурлит в моих кишках. Она примет этот вариант, и он это знает. В этот момент я его ненавижу.

— Скажи охранникам, чтобы пропустили ее, если она уйдет, — мы будем следить за ней и следовать за ней.

Я быстро отвечаю ему: — Этого не произойдет.

Он рассеянно постукивает большим пальцем по столу. — Надеюсь, ты прав, — отвечает он.

Я не скрываю защитной реакции, когда выдавливаю: — Да.

Большие старинные напольные часы мерно тикают, в воздухе царит напряжение.

— Я думаю, я подвел тебя тогда. С мамой. Это было… тяжело, слишком тяжело. — Замечание Картера встречено молчанием. — И я думаю, что я, возможно, подвел тебя в эти последние годы, — говорит он с искренним раскаянием.

Я едва могу думать о нем и его чувствах, когда он пытается оттолкнуть единственную женщину, которую я когда-либо любил. Я никогда ничего у него не просил. Я отдал свою чертову жизнь этой семье. Она — все, чего я когда-либо хотел.

— Деклан, что бы ни случилось, я здесь для тебя. Я сделаю все, что ты считаешь лучшим, когда дело касается Брейлинн.

— А если я не хочу этого делать?

— Тогда мы не будем. Это так просто. — Немного облегчения снимает напряжение в моих плечах, и я чувствую, что могу дышать впервые с тех пор, как он рассказал мне, что Ария и Брейлинн разговаривали.

— Прежде всего, мы — одна кровь, и я всегда буду защищать тебя.

Я отвечаю без колебаний.

— То же самое. — Даже в те дни, когда я ненавидел эту жизнь, я любил своего брата. Это истина, которая никогда не изменится.

Время идет, пока я все обдумываю. Пока каждая возможность проигрывается в моем сознании.