Поцелую тебя дважды

Уинтерс Уиллоу

— Я полагаю, это тоже для нее?

— Да, — отвечаю я ему, просматривая этикетки. Все три из Saks Fifth Avenue. Не уверен, каблуки ли это, нижнее белье или одежда, которые пришли для нее. — Как бы я ни любил ее в моих футболках, я решил, что она должна носить немного больше дома.

— Вы двое когда-нибудь выйдете отсюда?

— Я думал, что мне положено быть дома на этой неделе и на следующей? — напоминаю я ему. — Или ты хочешь, чтобы я вернулся.

— Тебе не нужно работать… просто… я тебя не видел.

—

Разве ты не хотел бы провести свой отпуск в постели? — говорю я беспечно, как будто нет другой причины, по которой я избегал их и оставался с ней.

— Я хотел бы узнать ее. — Его заявление вызывает у меня покалывание в затылке и холодок, стекающий по моим плечам. Я снова поражен тем фактом, что чувствовал это раньше, но никогда по отношению к моим братьям. Никогда по отношению к моей семье. Джейс добавляет в моем молчании: — Потому что она что-то значит для тебя… верно? —

— Да, именно так, — отвечаю я ему и заталкиваю в себя то дерьмо, что на меня нашло.

— Не торопитесь, — говорит он и пожимает плечами. — Но, я думаю, нам стоит поужинать на этой неделе? Она могла бы познакомиться с Бетани и Арией… или для этого еще слишком рано? — спрашивает он.

У меня нет для него ответа. Все, что я могу предложить, это:

— Может быть, я дам вам знать.

Выражение его лица слегка меняется, но он кивает и прочищает горло.

— На кухне есть еще пара коробок, — говорит он мне, хотя его бровь нахмурена, а взгляд переходит с меня на ванную, где перестала течь вода.

Ванна, должно быть уже набралась.

— Спасибо, что принёс это, — начинаю я и собираюсь закрыть дверь, но его рука резко останавливает меня.

— Как дела? — спрашивает меня Джейс.

— Могло бы быть лучше. — Честный ответ исходит от меня без моего сознательного согласия.

— Я вижу, — отвечает он, а затем спрашивает: — Тебе что-нибудь нужно?

С тревогой в животе я лгу и говорю ему:

— Нет, я в порядке. — На это он говорит мне, что все в порядке, и что он оставит меня в покое. Закрывая дверь, сожаление и даже страх остаются.

Адреналин течет по моим венам, сильнее заставляя мое сердце биться, пока я, оцепенев, направляюсь в ванную. Я не готов к ужасной картине, которая мелькает в голове. Ванна, наполненная кровью, темно-красная линия резко контрастирует с девственно белым фарфором. Ее горло перерезано, как у мужчины, который осмелился оскорбить жену Джейса. Ее черные волосы струятся, словно нимб, вдоль ее загорелой кожи, а глаза закрыты.

— Я чувствую себя намного лучше, — бормочет она, ерзая в молочной воде ванны. В одно мгновение видение исчезло, моя прекрасная Брейлинн очень даже жива, хотя и сонная. Пар мягко поднимается от нагретой поверхности воды.

— Ты идешь? — спрашивает она, когда я начинаю сомневаться в своем здравомыслии и в том, что, черт возьми, на меня нашло.

Глава 15

Брейлинн

Сомнение,

что шептало в глубине моего сознания, что Деклан больше меня не хочет, затихло за последние двадцать четыре часа. Он целовал каждый дюйм моего тела, а прошлой ночью он держал меня в ванной, как будто боялся, что я его брошу.

Ни одна частичка меня не хочет быть без него. Как бы это ни звучало хреново и неправильно, я отчаянно люблю его.

Но я не могу забыть, что произошло, и этот страх все еще кричит и охватывает меня каждую ночь, пока Деклан не дает мне лекарство, чтобы я спала. Он говорит мне, что те, кто лгал ему, мертвы, и что это никогда больше не повторится. Он говорит мне, что все кончено и с этим покончено, и не думать об этом и никогда не поднимать эту тему. Он говорит мне забыть об этом.

Хотя я не знаю, смогу ли я когда-нибудь это забыть.

Эти мужчины и эта ванна навсегда запечатлелись в моей памяти. Даже когда я захожу в фойе, зная, что одна из двойных дверей ведет в эту комнату, у меня мурашки по коже.

Играя с краем кашемирового свитера, который мне подарил Деклан, я притворяюсь, что ни одна из этих дверей не существует. Я не знаю наверняка, какие из них ведут в коридоры его братьев, а какой из них является коридором кошмаров, но я их все игнорирую, и только так я выживаю и подчиняюсь Деклану, пытаясь обо всем забыть.

Я провожу день, оставаясь в пузыре и притворяясь, что все в порядке. Я отдаю ему свои тревоги, и они просто исчезают.

Тапочки так бесшумны, когда я иду этим ранним утром на кухню. Хотя я наконец-то одета соответствующим образом, в кремовый свитер и черные леггинсы, которые, я уверена, являются самыми дорогими вещами, которые у меня когда-либо будут, я все равно не хочу никого видеть.

Ни его братьев, ни кто-либо из тех, кто на него работает.

Я сглатываю, ощущая, как горло сжимается от этой мысли, когда завершаю поворот и слышу голоса. Черт. Мои пальцы немеют, и ужас охватывает меня. В прошлый раз они были добрыми, возможно, и не имели отношения к произошедшему, но я не могу остановить эти мысли. Нейт знал и работал на Деклана. Его братья не задавали вопросов о том, как я оказалась на кухне. Никаких вопросов, которые могли бы заставить меня подумать, что они не знали, что произойдет.

Оглядываясь через плечо, я размышляю о том, чтобы вернуться. Возвращаюсь с пустыми руками в спальню, где Деклан спит и ждет, когда он проснется. Никакого сюрприза в виде кофе, чтобы встретить его. Я не могу баловать его так, как он меня. А он меня, несомненно, балует.

Своим прикосновением и лаской, ящиками с новой одеждой и всем, о чем я прошу. Он также держал меня при себе, запер в своей спальне. Я даже не рискнула зайти в комнаты его зала и не спросила о них. Я ничего у него не спросила.