Почему у Грузии получилось
Шрифт:
Хотя это многих привлекло на сторону реформаторов, все равно требовалась дополнительная поддержка. Бендукидзе и его команда пошли по пути «подкупа»:
Мы стали объяснять районным депутатам, в чем смысл закона. Некоторые поняли, что если они сейчас возьмут землю в аренду, то потом очень дешево смогут ее выкупить, у других уже была земля в аренде, просто они не задумывались об этом. Так мы создали еще один слой поддержки.
Но и на этом борьба не закончилась. В дискуссию вступила очень авторитетная сила грузинского общества – церковь, с которой государство в постсоветское время подписало соглашение о компенсации ущерба, нанесенного в результате национализации церковного имущества. По словам Бендукидзе, церковь заявила о своем категорическом
8 июля 2005 года закон «О приватизации сельскохозяйственных земель, находящихся в государственной собственности» был принят 82 голосами при минимально необходимых 79. Со временем его несколько раз упрощали. Так, было отменено понятие целевого использования земель. Теперь везде, кроме столицы, купленную землю можно использовать для любых целей, ничего не платя за смену ее первоначального назначения.
По последним данным, свои земли выкупили 85 процентов бывших арендаторов. Остальные договоры аренды постепенно теряют силу (в законе прописано, что арендатор может выкупить землю в течение десяти лет с момента подписания договора аренды), а соответствующие земли продаются Министерством экономики на открытом аукционе.
Несмотря на приватизацию сельхозземель, еще остаются нерешенные проблемы. Например, у многих был соблазн посчитаться с теми, кто когда-то не самым честным образом получил земельные владения и представлял собой «средний слой коррупционной системы», связанный с прошлой властью.
«Мы решили, что легче это узаконить, чем начинать передел, который – пусть даже законный! – мог закончиться катастрофой. Хотя меня за это и ругали – оппозиция, всевозможные радикалы, националисты, – но парламент поддержал», – рассказывает Бендукидзе [122] .
122
Блант М. Большие надежды маленькой страны // Большой бизнес. 2006. Декабрь. № 12 (37) (www.bolshoybusiness.ru/archive/1/9/).
В процессе легализации участвовали три выделенные по формальным основаниям категории будущих землевладельцев. Первая – получившие в середине 1990-х годов землю, которая не была внесена в земельный реестр. Ко второй относились имеющие договор аренды, в котором было указано, что с течением определенного времени эта земля переходит в их собственность. И третья категория – лица, у которых нет никаких доказательств права на землю, прилегающую к участкам, находящимся у них в собственности. Была объявлена финансовая и имущественная амнистия [123] (касающаяся и земельных участков), и с этого момента ни один административный орган не имеет права издать акт, изменяющий статус этого имущества.
123
24 декабря 2004 года парламент Грузии утвердил закон «Об амнистии и легализации недекларированных финансовых обязательств и имущества», который вступил в силу 25 января 2005 года. Подробнее см. раздел «Налоговая реформа» пятой главы.
Публичный реестр имущества
На законе о приватизации сельскохозяйственных земель реформа не остановилась, поскольку проявились недостатки смежных отраслей. Логическим продолжением приватизации земли стала реформа публичного реестра имущества.
Процесс регистрации имущества, как и практически любое взаимодействие с государственными организациями дореволюционного времени, был благодатной почвой для коррупции. Новому собственнику месяцами приходилось ждать регистрации, без которой невозможно, например, оформить кредит, а следовательно, полноценно начать бизнес.
Регистрацией прав
В июне 2006 года главой НАПР был назначен Джаба Эбаноидзе. Тот самый, который до этого занимался приватизацией сельскохозяйственных земель в Ассоциации по защите прав землевладельцев и был хорошо знаком с многочисленными проблемами, возникающими при регистрации прав на землю (равно как и на другие виды имущества).
«Когда меня назначили, самыми серьезными проблемами были коррупция и большие очереди. Так что первым делом мы ввели систему электронной регистрации», – рассказывает он.
За два месяца удалось разработать специальную программу, позволяющую ввести принцип электронного документооборота, и уже 8 сентября 2006 года программа была запущена. И если еще летом 2006 года в тбилисском реестре в течение дня происходило 300 регистраций, то в декабре того же года этот показатель удвоился. Раньше, чтобы зарегистрировать имущество, необходимо было в первое посещение реестра оставить заявление, а затем явиться за готовыми документами в указанный день. При этом на практике процесс затягивался, и собственнику приходилось приходить в учреждение по нескольку раз.
Введение этой системы максимально упростило отношения регистраторов с гражданами. Теперь вся информация доступна на сайте НАПР [124] : есть регистрация или нет, приостановлена ли, по какой причине, какие документы необходимы для возобновления регистрации и т.д. Сами сотрудники работают только с электронными документами (вся поступающая документация сканируется). Это предельно минимизирует любую задержку или вероятность потери, а также позволяет быстро оценить эффективность того или иного регистратора: легко проследить, сколько документов «висит» на нем и как долго.
124
napr.gov.ge
«Как только сотрудники, которые имели свою выгоду благодаря непрозрачности процесса, увидели, что с помощью этих программ мы не даем им возможности получать “левые” деньги, они начали ставить палки в колеса и даже устроили в тбилисском реестре бунт с требованием заменить руководство. Они закрыли реестр на несколько часов и приостановили работу. Затем мы целую неделю всю информацию и документацию, которая была у бунтовщиков, копировали, забирали, чтобы они не сделали какой провокации. И уже после этого 65 человек были освобождены от работы. Больше таких срывов в работе реестра никогда не было», – вспоминает Джаба Эбаноидзе.
Существенное упрощение процедур повлекло за собой законодательное изменение сроков регистрации: вместо месяца сначала было установлено десять дней, затем четыре, потом три и, наконец, один. За этим последовало законодательное изменение самого процесса регистрации. Раньше на выписке из реестра была необходима печать и подпись регистратора. С ростом числа регистраций это требование стало существенно тормозить процесс, а с появлением общедоступной базы данных по регистрациям в Интернете оно и вовсе оказалось бессмысленным, так что его просто отменили. Сейчас для любых операций достаточно электронной выписки из реестра с идентификационным номером, по которому информацию можно сопоставить с той, что представлена на сайте НАПР.