Почти смешная история и другие истории для кино, театра
Шрифт:
На Илларию Лазаренко не смотрел, будто ее и не было.
— Прости, я совсем забыл… — ахнул Мешков и заторопился к автомобилю. Лазаренко за ним.
Иллария вернулась на почту, заполнила за столиком телеграфный бланк, подошла к окошку, чтобы отослать телеграмму, и здесь, на прилавке, возле окошка, увидела другой бланк, с телеграммой Мешкова, которую он в суматохе позабыл отправить. И невольно прочла текст и фамилию адресата: «Москва Планетная… Мешковой».
Иллария поколебалась,
— Тут гражданин жене написал, а отправить позабыл.
— Может быть, передумал? — спросила телеграфистка.
— Нет, позабыл, я точно знаю. Текст очень оригинальный: «Доехал благополучно целую». Примите, пожалуйста…
Поздно вечером Иллария проследовала по коридору гостиницы, остановилась возле номера триста восемь, поколебалась, а затем несмело постучала в дверь. Никто не отозвался. Иллария постучала еще раз, уже решительнее, и прислушалась.
— Зачем тебя леший в конце месяца принес, когда у меня план горит! — злился тенор.
— А то ты не знаешь, — отвечал голос Мешкова, — что несчастные случаи чаще всего в конце месяца, когда аврал…
Иллария осторожно приотворила дверь.
За маленьким столиком, на котором торчала бутылка водки, ссорились Мешков и главный инженер строительства. Толстый-претолстый, он сидел на стуле, отодвинувшись от стола — притиснуться мешал живот.
— Извините, я стучу, стучу! — подала голос Иллария.
— Что вам от меня нужно?! — взвился Мешков. — Что вы за мной по пятам ходите?
— Я… — растерялась Иллария, — я только хотела отдать квитанцию, вы позабыли отпразить вашу телеграмму… вы заполнили бланк и оставили его возле окошка, и я… вот вам ваша квитанция…
Мешков вскочил со стула, бесцеремонно схватил Илларию за руку и усадил. Он был в скверном настроении, и ему было теперь на ком отыграться.
— Видишь, Кира, — он обращался к главному инженеру, — как меня окружают заботой. Я в буфете — она в буфете, я на почте — она на почте, я пью водку — сейчас она будет пить водку!
— Я, я не буду, — испугалась Иллария, — я терпеть не могу…
Мешков плеснул водку в стакан и подал Илларии:
— Валяйте!
— Чего издеваешься, Виктор? — заступился за Илларию главный инженер.
— Он не издевается, — возразила Иллария, — просто он невоспитанный! Он меня с вами даже не познакомил.
— Кирилл Петрович! — представился главный инженер.
— Иллария Павловна, — ответила Иллария. — Имя у меня редчайшее, но красивое.
— Ну, за ваше красивое имя! — поторопил Мешков.
Иллария отважилась, залпом выпила содержимое стакана и отчаянно замахала руками.
— Чего крыльями машете? — улыбнулся Мешков.
— Закусить! — простонала
Главный инженер поспешно достал из банки соленый огурец. Иллария выхватила огурец из рук главного инженера, отправила в рот, хрустнула огурцом, проглотила его и перевела дух.
— Все равно я рабочих тебе не дам, — сказал Мешкову главный инженер.
— Дашь! — усмехнулся Мешков. — А не то я тебе стройку остановлю!
Иллария неожиданно всхлипнула и… начала валиться со стула.
Мешков быстро нагнулся и успел ее подхватить:
— Это у нее привычка такая, она уже на почте валилась. Кира, помоги, она тяжелая.
Но главный инженер не успел прийти на помощь.
— Отпустите меня, не прикасайтесь ко мне!
Мешков покорно отпустил Илларию, она выпрямилась и прислонилась к стене:
— Я не пьяна, я отравилась! Известно, что водка — это яд! И вы, Виктор Михайлович, вы меня отравили ядом. Надеюсь, обойдется без «скорой помощи»…
Иллария собрала последние силы и направилась к выходу.
— Я вас провожу! — метнулся Мешков.
— Нет! — обрезала Иллария. — Я пойду своим ходом. — И захлопнула за собой дверь.
Мешков вновь отворил ее и стал следить, как Иллария идет по коридору.
Почувствовав на себе его взгляд, Иллария обернулась:
— Виктор Михайлович, вы мне должны пятьдесят четыре копейки за телеграмму!
Мешков полез в карман.
— Не мелочитесь, — сказала Иллария, — я вам их дарю! — И вошла к себе в номер.
Завтрашним утром Иллария сидела на постели, свесив босые ноги, голова перевязана полотенцем, и тихо стонала. Таисия Павловна была уже в полной боевой готовности — спортивный костюм, кеды, на голове картуз, в руке этюдник.
— Ну? — спросила она.
— Плохо, — честно призналась Иллария.
— К двенадцати, как всегда, принесешь мне перекусить?
— Если доживу…
— Алкашница! — Таисия ушла.
Иллария сползла с постели, открыла дверцу платяного шкафа и погляделась в зеркало, укрепленное на внутренней стороне:
— Кошмар!
В дверь постучали.
— Кто там еще? — недовольно откликнулась Иллария.
— Это я, Мешков.
— Нельзя! — Иллария испугалась.
— Мне надо поговорить.
— Сейчас я тапочки надену, а то пол холодный. — Иллария сунула ноги в тапочки, подошла к двери. — Я в разобранном виде. А вы о чем хотите говорить?
— Наверно, надо извиниться, — объяснил Мешков, — я не знал, что это на вас так подействует.
— Ничего, — прошептала Иллария, срывая с головы повязку и пытаясь привести в порядок волосы. — Я выжила. А из-за чего вы вчера с инженером ругались? Я не поняла.