Почти смешная история и другие истории для кино, театра
Шрифт:
Он поравнялся с Илларией, когда она уже подходила к трамвайной остановке. Не зная, как себя вести и абсолютно не представляя, что надо говорить, Мешков не нашел ничего лучшего, как только сказать в растерянности:
— Конечно… спасибо…
— Ешьте на здоровье. Между прочим, я сделала для вас прическу, а вы даже не заметили.
— Разве?… Я думал, всегда так было…
На кругу стоял трамвай. Иллария полезла в пустой задний вагон и осталась на площадке.
— Это уже традиция. Мы все время едем на площадке,
— Тогда уж давайте не платить за билеты! — предложил Мешков.
— А вы не мучайтесь, — печально улыбнулась Иллария. — Я вижу, вы мучаетесь и не знаете, что мне сказать. Вы делайте вид, будто ничего не произошло. Мои слова не накладывают на вас никаких обязательств. Вы вообще можете вернуться на стадион, я сама доеду!
Трамвай тронулся с места, зазвенел, задребезжал. Некоторое время оба молчали, потом заговорил Мешков:
— Иллария Павловна, я вечно мотаюсь по всяким командировкам. Я почти не бываю дома, я живу в самолетах, поездах, гостиницах. Я езжу со стройки на стройку. И везде меня не любят, потому что инженеров по технике безопасности нельзя любить. Они ко всему вяжутся, и от них одни неприятности.
— Перестаньте оправдываться, — перебила Иллария. — Я вас информировала, и все!
— Я не оправдываюсь, я объясняю, — повысил голос Мешков. — Какая бы вы ни были замечательная, я все равно не гожусь для романа. Мне ровно пятьдесят! Я, в конце концов, стар!..
— Не кричите на меня! — осадила Мешкова Иллария, а затем подвинулась к нему и сказала не без едкости: — Вовсе не нужно, чтобы все пассажиры слышали, что вы старый и не годитесь для романа. Нашли чем хвастаться!..
Когда Иллария вернулась к себе в номер, то увидела Таисию Павловну, которая сидела на кровати, подобрав под себя ноги, взглядом впершись в этюды, расставленные на раскладушке у противоположной стены.
— Явилась, — сердито сказала сестра, — все-таки пришла! Большое тебе спасибо. Я тут с ума схожу, может, уже сошла!
— Я была на стадионе с Виктором Михайловичем.
— А зачем ты ходила на стадион?
— Болеть за белых, тебе этого не понять.
Таисия отвлеклась от живописи и испытующе взглянула на сестру.
— Он к тебе пристает?
— Нет, это я к нему пристаю! — гордо сообщила Иллария. — Он от меня на стенку лезет!
Таисия искренне заволновалась:
— Ты доверчивая, честная, тебя обмануть — пара пустяков! А он прожженный, опытный…
— Послушай, Тася, ты совсем обалдела со своей прекрасной живописью! Это я за ним бегаю, а он от меня увертывается.
Таисия Павловна слезла с кровати и сунула ноги в туфли.
— Как ты далека от реальной жизни, это хитрый ход, это он тебя заманивает!
Иллария покраснела от возмущения:
— Ты стала похожа на моего начальника. Он тоже слушает только самого себя!
— С этим прохиндеем
Иллария дернула дверь: заперто. И в бешенстве забарабанила по ней кулаками.
Таисия Павловна шла по коридору крупным мужским шагом, и, когда ей повстречался солидный дядя с изрядным брюшком, тянувший килограммов под сто, Таисия Павловна, не замедляя движения, выкинула вперед руку и отодвинула дядю в сторону, как манекен.
Мужчина, которого оттолкнули, удивленно обернулся:
— Ну и ну!
— А вы уступайте дорогу женщине! — Таисия Павловна уже стучала в номер триста восьмой.
Едва прозвучало: «Войдите», как она ворвалась внутрь и сразу начала на высокой ноте:
— Оставьте в покое мою сестру! Вам нужна гостиничная интрижка, приключение в командировке! Ищите другой объект!
Мешков весь будто ощетинился:
— Ишь как вы о себе заботитесь! Очень вы себя уважаете, себя и свои удобства.
— Что вы несете? — вспыхнула Таисия Павловна.
— Думаете, я не помню, как Иллария волокла чемодан, а вы налегке шли? Здесь ваши шмотки таскает, а дома ваших детей стережет. Боитесь лишиться домработницы!
— Да вы негодяй!
Таисия Павловна подскочила к Мешкову, явно намереваясь влепить ему пощечину, но Мешков ловко схватил ее за руки, завел руки за спину, под локотки поднял художницу в воздух, вынес в коридор, ногой открыв дверь, и сразу наткнулся на солидную пару пенсионного возраста. Оба замерли от удивления.
— Эта дамочка, — сказал Мешков, — ошиблась номером!
Он поставил Таисию Павловну на пол и быстро вернулся к себе, не забыв запереть дверь.
— Я всегда говорила, — нахмурилась жена пенсионера, — что гостиница — это гнездо разврата. Вова, пойдем и не смотри на нее!
И пара чинно проследовала к соседнему номеру триста десять, оставив Таисию Павловну, задыхавшуюся от ярости и бессилия.
Она сделала было шаг к двери Мешкова, потом передумала, направилась обратно к себе в номер, потом снова передумала и направила свои стопы в буфет.
Здесь, у буфетной стойки, очередь была небольшая, человека три, но Таисия Павловна все равно полезла без очереди:
— Моя очередь давно прошла, я забыла в номере деньги и ходила за ними. Вы мне не верите? — Она с вызовом повернулась к военному, который стоял первым.
— Верю, — ответил военный. — Только вы здесь не стояли!
Но Таисия Павловна уже делала заказ:
— Стакан чая!
— Сахар класть? — спросила буфетчица.
— Нет. Нет, положите ложечку, нет, две ложечки… Нет, не кладите сахару!
— Так класть вам сахар в чай или не класть? — устало переспросила буфетчица.
— Я вам не говорила — чай, я вам сказала — кофе! Я никогда не пью чай!
— Извините, но вы сказали — чай! — мягко вставил военный.
— Я не могла этого сказать, я сказала — кофе! — гневно повторила Таисия Павловна.