Почти смешная история и другие истории для кино, театра
Шрифт:
— Там пролет, — начал рассказывать Мешков, продолжая стоять за дверью.
Подошла уборщица — она волочила по полу пылесос, — остановилась и с удивлением стала глазеть на жильца, который разговаривает с дверью.
Иллария отбросила тапочку и надела босоножки.
— Этот пролет, — продолжал рассказывать Мешков, — между строениями на высоте семнадцати метров, его положили две недели назад, ширина восемь метров. Надо ставить ограждение, а если он снимет на это людей, сорвется план,
Пока Мешков рассказывал, Иллария успела поменять халат на юбку и кофту.
— Теперь поняла, — закричала Иллария, потому что уборщице надоело слушать, она включила пылесос и стала чистить ковровую дорожку, — если за две недели никто не свалился, почему кто-нибудь упадет именно сегодня? — Иллария уже красила губы.
— Я ушел на стройку! — прокричал Мешков, которого раздражал пылесос.
— Дайте им получить прогрессивку! Входите, пожалуйста! — закричала Иллария, распахивая дверь, но Мешков уже действительно ушел.
В расстроенных чувствах, Иллария поплелась в буфет, и там ее увидел и весело окликнул Лазаренко:
— Возьмите сметану и подсаживайтесь!
Иллария поколебалась — подсаживаться к Лазаренко или нет, но он приветливо махал рукой, и Иллария, со стаканом сметаны и с булочкой, села к нему за столик. Лазаренко наклонился к ней и таинственно прошептал:
— Сметана сегодня неразбавленная. Ни молока не завезли, ни кефира, нечем разбавлять! Сидите тихо и не привлекайте внимания.
Иллария изумленно воззрилась на Лазаренко:
— А почему, собственно говоря, я должна…
— Тсс… — перебил Лазаренко и заговорщицки подмигнул. — Давайте говорить на посторонние темы, ну, например, кто вы по профессии?
— Делаю чертежи для технической книги. Удобно, работаю дома, распоряжаюсь своим временем сама. Но все же скажите, почему я должна…
Лазаренко опять не дал договорить:
— Ешьте сметану! Конечно, это великое дело — не ходить на работу точно к девяти… И все-таки нельзя себя так распускать, надо уметь собой владеть!
Иллария резко встала, явно намереваясь уйти, но Лазаренко схватил ее за руку и усадил:
— На меня нельзя обижаться, я абсолютно лысый!
Иллария улыбнулась против собственной воли.
— Вам надо развлечься, — продолжал Лазаренко, — пойдите, например, в парикмахерскую, посидите там пару часов в очереди, обсудите все мировые проблемы, выйдите оттуда красивой — и перестанете психовать.
— Да с чего вы взяли? — возмутилась Иллария.
Лазаренко перегнулся через стол, поманил Илларию пальцем и, смеясь одними глазами, сообщил:
— У вас одна босоножка застегнута, а другая нет, а главное, кофточка вообще надета наизнанку!
Иллария
— Выйдем вместе, — сказал Лазаренко, — я вас загорожу!
Почему-то парикмахерские строят теперь с большущими окнами, прохожие с интересом разглядывают клиентов или клиенток, и те чувствуют себя неловко под их насмешливыми взглядами.
Стеклянный куб парикмахерской Иллария приметила издалека.
Мастеров в парикмахерской было двое, оба были заняты, а очереди дожидалась только одна женщина лет тридцати с густо намазанными ресницами и с высокой тяжелой прической.
— Вы последняя? — спросила Иллария.
— Я же первая, я же крайняя, — оживилась женщина, заполучив собеседника, — сегодня народу нет, напротив в универмаге выбросили импортные кофточки.
— Значит, мне повезло, — сказала Иллария.
— Крым в этом году ужасно подорожал! — доверительно пожаловалась женщина. — Койка — рубль пятьдесят!
— А было?
— Рубль. Но мне очень надо в Крым — я безмужняя…
— Надеетесь там выйти замуж? — заинтересовалась Иллария.
— Что вы? — Женщина даже хлопнула Илларию по руке. — Серьеза на курортах не бывает. Так — пляжный перепляс. — И понизила голос: — Мне загар очень идет. На мой загар мужики на улице оборачиваются.
— Так он же быстро сходит!
— Мне мазь достали, два месяца держится, даже два с половиной. Только мыться надо без губки.
— Следующий! — позвал освободившийся мастер.
Женщина встала, оправила платье.
— А разве здесь нельзя загорать, у речки? — быстро спросила Иллария.
— Здесь я работаю, а не загораю! — И женщина с высокой прической заторопилась к парикмахеру готовиться к поездке в Крым.
Когда подошла очередь Илларии и она уселась в кресло, мастер поглядела на голову клиентки и вздохнула, потому что работа предстояла тяжелая:
— Голова у вас сильно запущенная, не волосы, а бурьян. Вы из провинции?
— Из Москвы, — смущенно созналась Иллария, — да и немолодая я.
— Немолодых нет, есть смирившиеся, — возразила парикмахерша. — В Москве теперь парики носят, а что… напялил — и никаких забот, и мужики тоже напяливают.
— Они-то зачем?
— Потому что наука против лысины бессильна, — разъяснила образованная парикмахерша. — Лысеют ведь по наследству. Так что будем с вами делать? Раз в неделю будем ходить на укладку? Или химическую? Потом сами будете накручиваться. Сумеете?
— Сумею, бигуди у меня есть.
— Накручиваться надо на пиво, лучше на «Жигулевское»…