Под грозой (сборник)

Сурожский Павел Николаевич

1.

Из далеких заморских стран, на смену старой

ворчунье-зиме, шла весна. Первыми вестниками ее

были солнечные лучи, весело блеснувшие в синеве

неба, да теплый ветер, который, пролетая над

снежными полями, гудел:

— Проснитесь! Идет могущественная царица

жизни—весна.

Зима злобно косилась на юных пришельцев,

чуя в них сеятелей великой смуты, собирала

остатки убывающих сил и давила, давила, заме-

тая

те робкие следы, которые оставляли вестники

весны.

Холодным и глубоким сном спала степь, плотно

укрытая снегом. Так же крепко спало и море, ско-

ванное непроницаемой твердой массой льда. Даже

лес и дорога, оба чуткие, изменчивые, с которыми

зиме всегда было много хлопот, не сбрасывали

еще своих зимних уборов.

Но вестники весны делали свое дело—будили

и призывали к жизни все, усыпленное зимой.

Первым проснулся лес.

Еще «акануне, точно желая усыпить внимание

зимы, он пышно обрядился в пушистый иней и

стоял так весь день. А на утро сбросил с себя кра-

сивый наряд, встал перед испуганной зимой с гроз-

ным, потемневшим лицом, весь окутанный синева-

той дымкой, и зашумел:

— Хочу тепла!

Вслед за лесом пробудилась и дорога, что про-

легала извилистой лентой через весь простор ско-

ванного льдом моря. Всю зиму ее попирали но-

гами лошади и люди, но она, терпеливая, перено-

сила все. Видит дорога, что лес зашумел и нахму-

рился, слышит над собой чьи-то призывные го-

лоса и изменилась, потемнела, раздвинулась, гото-

вая идти на смелый зов.

Только степь да море лежали в глубоком сне.

Но степь велика и ленива, не мало надо усилий,

чтобы разбудить ее, а море... о, море спало поне-

воле. Оно и радо бы зашуметь, всколыхнуться, но

слишком крепки были оковы, в которые заковала

его зима. И смутно роптало оно под льдом, зады-

хаясь и прося простора.

Береговые жители, занимавшиеся рыбной лов-

лей, нетерпеливо ожидали наступления весны.' Зима

была суровая, с сильными холодами и частыми

вьюгами. Выезжать в море на ловлю было трудно,

а под конец стало совсем невозможно. Некоторые

смельчаки, решившие наперекор всему продолжать

ловлю, поплатились за свою отвагу одни здо-

ровьем, а другие—жизнью. Иных унесло море на

разбитых ветром льдинах, уморив их голодом

и холодом, другие во время вьюги сбились с до-

роги и застряли в снегах, таких же глубоких и

зыбких, как пески пустыни, а над третьими нате-

шились

вволю ветры и морозы.

Приходилось поневоле сидеть дома, а это для

рыбаков было истинным наказанием. Дома нечего

было делать. Хозяйства, с которым надо упра-

вляться, у них не было: баркас да сети—вот и все

хозяйство. А так как большинство рыбаков были

бедняки, перебивавшиеся кое-как со дня на день,

жившие только удачами ловли, то скоро к скуке

присоединились еще и заботы о куске хлеба.

Нужда подходила медленно, вкрадчиво, но неот-

ступно. Рыбак окидывал глазом свои продоволь-

ственные запасы, соображал, сколько еще протя-

нет зима, и с каждым днем его все больше и

больше охватывало нетерпение. Угрюмый и сер-

дитый, он уходил из дому на морской берег, на-

пряженно всматривался в белеющий простор,

и еще сумрачнее становилось его лицо.

Море мертво, неподвижно. Гуляют над ним

холодные ветры, кружатся снежные вихри. Куда ни

глянь, всюду еще пусто и безлюдно.

На рыбака наводит тоску мертвая гладь вечно

бурного, беспокойного моря. И постояв над обры-

вом, он уходит опять в свой занесенный снегом

домишко—лежать на боку или ворчать от скуки

на домашних.

II.

Андрей Бережной жил с матерью и братишкой

в рыбачьем поселении, в конце города, на обрыве.

Снизу страшно было смотреть на его домик и хо-

зяйственные клетушки, упиравшиеся в зыбкие

края обрыва. Казалось, что налетит ветер или хлы-

нет дождь,—и Андрей со всем своим хозяйством

сорвется с двадцатисаженной высоты в море.

Но жителей береговых окраин это не пугало.

Они привыкли к такому опасному существованию,

и весь обрыв был усеян такими -же, как у Андрея,

шаткими домишками. Часто случалось, что дожди

или морские волны, размывали обрыв, и тогда

ютившиеся на нем постройки летели в море; слу-

чалось, в более низких местах ветер, разбивая на

море лед, бросал его на берег с такой силой, что

разрушал и постройки, и баркасы, причиняя гро-

мадный ущерб хозяйству рыбаков. И все-таки

рыбаки не покидали насиженных мест.

— Море взяло, — море и отдаст,—говорили они,

подразумевая под этим хорошие уловы.

Андрей был молод, ему только пошел двадцать

третий год. Он был настоящий питомец моря.

И дед, и отец его были рыбаками. С малых лет он

начал ходить с отцом на ловлю, подвергаясь