Под сенью Великого Леса
Шрифт:
Чароит поднялся из-за стола. Он ожидал, что Цессарат вскочит и затеет драку, но тот остался сидеть, мрачно глядя перед собой.
— У меня к тебе только одна просьба: когда вздумаешь уходить, прихвати с собой семью Хэнделлов и проводи их до портала. Такому могучему дракону, как ты, это сущий пустяк, а им ты сделаешь огромное одолжение. Они храбрые люди и заслужили это.
Чароит сдержанно пожелал брату спокойной ночи и вышел за дверь, а Цессарат так и остался сидеть на кухне, невидящим взором глядя в чашку с травяным чаем. Впервые в жизни он
Комментарий к Глава 18. Вниз и вверх по лестнице судьбы
Самой не верится, что я писала эту главу не месяц и не два. Вот что значит, учебы нет, только практика :D По традиции прошу отмечать ошибки и обязательно писать в комментариях о том, что нужно раскрыть, на какие вопросы вы хотите получить ответ и что вам неясно из предыдущих глав, сколь давно они ни были. Это очень поможет мне подарить книге хорошую концовку :)
========== Глава 19. Под светом трех лун ==========
Хоть за душу мою мне продали совет
Те, кто прячется в гробах на свету,
Но в просторах степей
И в осколках планет
Я боялся, что тебя не найду.
Будучи еще не Избранным, а мальчишкой, сопровождавшим торговые караваны среди песков, Афлек часто попадал в неприятности. Ему приходилось сталкиваться с опасными врагами, быть участником кровавых битв, иметь дело с темными артефактами, предательством и жестокостью. Но никогда прежде он не попадал в плен. Быть пленником оказалось утомительно и скучно. Он уже часа три сидел в темноте и одиночестве, и все, что ему оставалось — прокручивать в голове мысли об одном и том же, в основном о Джуди, страх и радость которой он так тонко чувствовал.
Сам Афлек не ощущал ни ужаса, ни боли, хотя весь был покрыт ссадинами, ушибами и мелкими ранами. Они его не тревожили. Он полностью отстранился от окружающего мира и не обращал внимание на голоса адептов Мердила и их беспокойные шаги где-то за пределами темноты. Его сознание находилось бесконечно далеко от Великого Леса и даже собственного тела, блуждая между трех молчаливых лун. Впервые за много лет они отказались говорить с ним.
— Вы знаете тайну и не хотите, чтобы люди вмешивались в дела судьбы, — сказал им Афлек. — Вы знаете, что есть один правильный путь, и есть только один шанс по нему пойти: давать событиям свершаться самим по себе.
Они ничего ему не ответили. Афлек сел перед ними в пустоте, между сияющих звезд, и присмотрелся к каждой по отдельности. Луна Настоящего пылала тревожным алым цветом. Луна Будущего была более зыбкой, чем обычно, почти превратившись в туман. И только Луна Прошлого светила ярким, ровным светом, и была такой огромной, что размерами своими затмевала полнеба.
— Все, что важно, скрыто в прошлом. Все, что мы так давно стремимся узнать. Но ты не хочешь мне ничего рассказывать. Я должен узнать сам.
Молчание послужило ему ответом. С неба ему разными цветами замигали звезды, мир вокруг завертелся и запылал, и через миг Афлек открыл глаза в темной тесной комнатушке, где был заключен. Через узкое окошко
Афлек услышал за дверью шаги. Кого-то грубо втолкнули в соседнюю камеру, раздался звук падения тела на каменный пол.
— Завтра повелитель решит твою судьбу, — насмешливо бросил незнакомый голос, явно принадлежавший адепту Мердила. — Я бы на твоем месте заранее простился со всеми, кого ты любишь. Ой, ты же не можешь этого сделать, вот так жалость!
— Да пошел ты к смердящим гоблинам! — сердито ответил женский голос.
Адепт расхохотался. Скрипнула дверь, загремели шаги, которые вскоре стихли в отдалении. Афлек расслышал в наступившей тишине негромкий плач.
— Эй, — окликнул он. — Эй, ты слышишь меня?
— К-кто здесь?
— Такой же пленник, как и ты.
Афлек пересел к решетке, отделявшей камеры друг от друга, и просунул через прутья руку. Ее робко коснулась маленькая девичья ладошка.
— Давай, присядь поближе ко мне. Не бойся. Я не причиню тебе зла.
Пленница придвинулась к решетке, и Афлек наконец сумел разглядеть ее лицо. Это была совсем юная сильвийка, красивая, но запуганная и измученная. Афлек крепко стиснул ее ладонь, и сильвийка разразилась слезами пуще прежнего.
— Ну, что ты, тихо, не плачь, — ласково зашептал Афлек.
— Завтра меня казнят на площади, как уже казнили многих, — сквозь слезы проговорила сильвийка. — За что нам все это, великие духи?
Афлек не знал, как ответить на этот вопрос. Он лишь продолжал сжимать дрожащую ладонь в надежде, что хоть это немного успокоит пленницу.
— Как тебя зовут? Расскажи немного о себе.
— Да тут и рассказывать нечего, — сильвийка всхлипнула, но необходимость говорить несколько привела ее в чувство. — Меня зовут Айлин. До этих ужасных событий я состояла в Братстве Менестрелей, пела и танцевала для сильвийского народа. Нам хорошо жилось. Я часто выступала на Торговой площади, но большую часть времени проводила в таверне «Танцующая леди». Не приходилось там бывать?
— Увы, ошибка с моей стороны.
— Ты ведь не местный, — кивнула сильвийка. — Понимаю, у тебя не было на это времени. А жаль, ведь «Танцующая леди» — прекрасное место, очень мирное и спокойное. Было, разумеется.
— Не думай об этом. Расскажи, что ты там делала? Работала?
— Да. Музыка у сильвов в большом почете, ее в любом заведении ценят, а в уважающей себя таверне без нее вообще не обойтись. Я приходила с утра, когда в «Танцующей леди» сидели только зеваки и Следопыты, настраивала кивирру, а потом играла себе в удовольствие до самого вечера. Вечером, ты знаешь, петь — особое наслаждение. К нам часто забредали отличные люди, а хорошим гостям и играть приятно. К тому же деньги так и сыплются в корзинку, а незадолго до закрытия непременно найдется удалец, который угостит за свой счет стаканчиком льдистой воды. Жалко… жалко, что все это в прошлом.