Под сенью Великого Леса
Шрифт:
— Мне кажется, это недобрый знак, — покачал головой Мелвин. — Дерк рассказывал, пирамида всегда была надежно защищена. Как, кстати, и мир: попасть в него могли только Последователи, те, кого они принимают и те, кому удалось ускользнуть из-под их взгляда.
— Ой-ой, — прошептала Джуди.
Дианта, которой надоело топтаться на пороге и обсуждать скучные теоретические вопросы, прошла внутрь. Не ударил гром, небо не упало, пирамида не сложилась пополам. Не произошло вообще ничего, что можно было счесть надежной защитой. Переглянувшись, Джуди и Мелвин шагнули следом
Широкие каменные ступени вывели в треугольный зал. Вдоль стен тянулись ряды скамей, а потолок, повторяющий очертания пирамиды, стремился высоко вверх. Самая его верхушка была остеклена. В середине зала стояла глубокая черная чаша, в которой, судя по пеплу, было принято разводить огонь. Сейчас он не горел, и в пирамиде было холодно, как поздней осенью. Джуди зябко поежилась.
— Никого, — прошептала Дианта, и ее голос эхом отразился от стен.
— Нет, здесь кто-то есть, — не согласился Фалион. — Но похоже, не в том виде, в котором мы рассчитывали.
Он медленно двинулся по кругу, заглядывая за скамьи, пока наконец не остановился. По его лицу все уже стало ясно. Джуди, Мелвин и Дианта подошли ближе и увидели труп мужчины. Никаких следов крови не было, но лицо мертвого перекосилось в гримасе ужаса. Фалион присел рядом с ним на корточки и внимательно осмотрел.
— Его звали Арнольд Вейн. Он погиб сегодня ночью от сильного магического удара. Его, вне сомнений, убили сами Последователи.
— Арнольд Вейн был главой Последователей, — изумленно покачал головой Мелвин. — Дерк всегда говорил, что он лишь пешка в руках… как там его? Альмарена Истиса, кажется. Похоже, нападение Ворлака стало поводом избавиться от Вейна. А как ты узнал его имя?
— Заглянул на изнанку мира. Его имя еще тесно переплетено с телом: настолько, что его можно увидеть.
— Лучше бы и не спрашивал, — пробормотал Мелвин.
Дианта сурово посмотрела на него, намекая, чтобы Мелвин поменьше болтал и задавал вопросов, но побольше занимался делом.
— Есть тут еще погибшие? — осведомилась она.
— Чувствую, что да, но не в этом зале.
— Здесь есть еще два прохода, такие же, по которому мы пришли в зал. Каждый в свой угол пирамиды. Возможно, там кто-то есть, — предположила Джуди.
Никто даже не предлагал разделяться: друзья-то и вместе не чувствовали себя в безопасности. Джуди, впрочем, догадывалась, что нападать в пирамиде уже некому. Все враги, какие были, собрались в Великом Лесу, делить его на кусочки под пристальным взглядом Ворлака Мердила. Это не мешало ей ощущать беспокойство и ежиться от мрачности каменных коридоров.
— Сюда, — позвал Мелвин, немного опередивший остальных. — Вам это не понравится.
Джуди с опаской шагнула в небольшую комнатку, которая некогда была тщательно обставленной лабораторией. Теперь же здесь царил невообразимый хаос: осколки колб и мерных стаканов хрустели под ногами, от разлитых реактивов поднимался разноцветный пар, ножки поломанных стульев угодили в котлы с зельями. У дальней стены Джуди увидела труп. Похоже, он принадлежал женщине, но кожа на теле так обгорела, что судить было сложно. Одно Джуди ощутила
— Великие духи… — пробормотал Фалион. — Боюсь представить, что тут произошло. Дайте-ка пройти.
Он присел на корточки рядом с обгоревшим телом, осмотрелся.
— Ее звали Леора Шегнарра. Это была очень злая женщина. Судя по всему, ее убили на исходе ночи, чтобы забрать одну из ее наработок в лаборатории. Она сражалась до последнего.
— Она была очень умна, — сказала Джуди. — И очень опасна.
Мелвин, Дианта и Фалион обернулись: Джуди стояла за рабочим столом Леоры и листала ее дневник.
— Дерк рассказывал, Леора никогда ему не нравилась. Другие Последователи не жаловали Дерка, но она… она была нечто. Худшая из всех, — вспомнил Мелвин.
— Она всегда была худшая из всех, — бегло просматривая страницы дневника, отозвалась Джуди. — Самая злобная из них. Она мало пишет о себе, в основном о своих исследованиях и экспериментах, и это настоящая жуть. В отличие от остальных Последователей, она жила здесь, в этой пирамиде, а на улицу выходила только в глубоком капюшоне, способном скрыть от нее солнечный свет других миров. Она ненавидела его. Написала, что однажды порвала плащ, и солнце прожгло ей кожу.
— Зачем она вообще тогда ходила по другим мирам? — хмыкнул Мелвин. — Гуляла бы по этому, в нем вообще вряд ли когда-нибудь бывает солнце.
— Ей нужны были материалы, — побледнев, прочитала Джуди. — Она ставила опыты на людях. Если в ходе неудачной попытки человеку доводилось выжить, она добивала его сама, невозмутимо вытирала руки и выходила в зал, встречать Дерка и Собрание. Она считала, что дает своей жертве шанс оправдать жалкое существование, и если им не пользовались, тут же обрывала чужую жизнь.
— Весьма симпатичная дама была, — процедил сквозь зубы Фалион. — Боюсь представить, сколько детишек пропало по ее милости.
— Очень много, судя по записям. Любые люди любых возрастов шли в расход. Она ставила очень много экспериментов, исследуя влияние различных видов зелий на разных людей. Пыталась вывести зависимости. Ох, боги… Знаешь, что, Мелвин?
Мелвин кивнул, показав, что внимательно слушает.
— Она пыталась воссоздать чуму.
— Мерлин меня за ногу…
— Что такое чуму? — спросила Дианта.
— Не чуму. Чума, — поправила Джуди. — Это страшное заболевание, которое свирепствовало в нашем мире много лет назад. Заразное и очень опасное… Столько народу от него погибло, не пересчитаешь. Леора хотела создать свой ручной вирус. Чтобы он действовал локально, не распространяясь на большие пространства. Скажем, чтобы его можно было добавить человеку в чай и заставить его страдать. Она хотела избавляться тем самым от врагов. Она, к слову, думала испытать его на Дерке: она давно точила на него зуб, а когда поняла, что Дерк обманул Собрание и принес фальшивые чертежи, окончательно решилась. Хорошо, что для создания такой версии чумы требовалось виртуозное сочетание науки и магии, и она не успела закончить работу.