Под сенью Великого Леса
Шрифт:
Афлек кивнул, чтобы она продолжала.
— Знаешь, мой отец вообще не любил музыку. Он считал ее не слишком пригодной с практической точки зрения, но ему нравилось, что я неплохо играю и извлекаю из этого выгоду. Он тоже порой заглядывал в «Танцующую леди». Иногда пропускал по стаканчику со своими друзьями, иногда просто сидел один и глядел в окно, думая о делах. Он, мне кажется, никогда не переставал о них думать.
— Кем был твой отец?
— Он был очень уважаемым человеком в Братстве Торговцев. Да что я тебе рассказываю! Ты ведь Афлек Кенру, верно? Я узнала тебя. Это ты
Афлек похолодел.
— Бердэль. Твоего отца звали Бердэль. Ох, Айлин… Мне очень жаль. Я так хотел бы, чтобы…
— Ты сделал все, что мог, и даже больше, чем от тебя требовалось, — мягко сказала Айлин. — Не вини себя ни в чем.
Афлек промолчал. Айлин ни к чему было знать подробности смерти своего отца, а признаться ей в том, что он едва не убил Бердэля, у Афлека никогда бы не хватило духу. Есть тайны, которым стоит оставаться тайнами.
— Послушай, — сказал он. — Мы выберемся отсюда, вот увидишь. Они не посмеют казнить тебя. Мы что-нибудь придумаем.
— Да что уж я, — отмахнулась Айлин. — Я всего лишь обычный менестрель, от меня мало что зависит. Главное, чтобы выбрался ты. Без Избранных Великий Лес не спасти.
Афлек печально улыбнулся. Сначала он думал промолчать, а потом осознал, что устал. Ему надоело постоянно молчать, скрывать свои страхи и опасения, прятать чувства, которым так хотелось дать волю хотя бы на пару минут. Здесь, в темной комнате, где не было ничего, кроме холода и пустоты, он позволил себе расслабиться и сказать все, что было на душе.
— Я не уверен, что Избранные так уж нужны Великому Лесу, — признался он. — Все, что мы делали… Все это было бесполезно. Мы просто слепо шли сквозь тьму, надеясь, что это путь к свету, а наткнулись на непреодолимую стену. И вот уже Ворлак правит в Эйланисе, Великий Лес заполнен скверной, и что делать дальше, неясно. Оракулы ведь никогда даже не называли наших имен. Мы стали Избранными, потому что так решили правители наших миров. Может быть, Оракулы имели в виду совсем других людей, а мы только все портили, уводя Великий Лес в сторону от его подлинной судьбы?
Айлин слушала, нахмурившись, но не перебивала.
— Я не знаю, кто и где допустил ошибку. Быть может, было важно не то, какие люди придут в Великий Лес, а то, что они станут делать. Мы изначально пошли по ложной дороге. Теперь я думаю, что поиски чертежей и попытки их разгадать были лишь способом отвлечься, не вспоминать о масштабах реальной проблемы. Или о ее причинах.
— С чего же ты это взял? — изумилась Айлин. — То, что случилось с Эйланисом, не ваша вина. Ворлак силен, а сильвы отвыкли воевать. Мы мало что могли ему противопоставить.
— Мы могли бы многое, — вздохнул Афлек, — если бы Дерк и Редания были рядом. Но подозреваю, Ворлак намеренно не оставил нам и шанса… Знаешь, маги моего рода умеют говорить с лунами. Это своеобразный дар, описать который очень сложно. Просто представь, что порой лунный свет указывает тебе дорогу к верному ответу, где бы он ни скрывался: в прошлом, настоящем или будущем. Сейчас луны отказываются говорить со мной, но дают явную подсказку: ответ на вопрос, который я сам пока не сумел себе задать, кроется в
Афлек говорил по большей части сам с собой, рассуждал вслух, глядя перед собой невидящим взором, но Айлин слушала внимательно.
— Так найди их, — сказала она. — Найди корни этой истории. Отыщи причину, по которой вокруг творятся такие страшные дела, ведь тебе это по силам. Докопайся до истины.
Афлек молча взглянул на Айлин. Она крепко сжала его ладонь, улыбнулась так тепло и ободряюще, насколько могла. Слезы давно высохли, и Афлек понял: перед ним — сильный человек, достойная дочь своего отца. Он с благодарностью ей кивнул и постарался задержать в памяти блеск ее глаз, выражавших надежду.
— Я понимаю, — тише продолжила Айлин, — что тебе сейчас сложно найти выход. Ты ранен, ты устал, но когда приведешь мысли в порядок и наметишь план, расскажи мне. Я немного сделала для Эйланиса, пока жила свободно, но теперь хочу отдать долг своему дому и тебе — за то, что почтил память моего отца. Если я могу хоть чем-то помочь тебе и Великому Лесу, дай мне знать. Я приду на помощь по первому твоему зову и буду готова даже жизнь отдать, лишь бы спасти свой мир и свой народ.
— Я не хотел бы, чтобы ты погибла.
— У меня выбор небольшой: умереть, защищая Великий Лес до последнего вздоха, или быть прилюдно казненной завтра на закате. А какой бы судьбы желал ты?
Афлек промолчал. Он не знал, что потрясло его больше: отвага Айлин или ее самоотверженность. Она верила в него. Даже после всего, что случилось, верила безоглядно, и он просто не мог подвести ее. Не мог не спасти. Он медленно выдохнул, успокаивая мысли, и кивнул.
— Хорошо. Тогда я изо всех сил постараюсь придумать такой план, чтобы мы оба остались живы.
*
Когда Скаэль Хаскель шел по следу, казалось, его ведет сам Великий Лес. Он слышал издалека тихий зов и шагал на звук, и даже самая путаная дорога в конце концов выводила его к цели. Так было всегда. Природное чутье обманывало Скаэля всего несколько раз в жизни, и то тогда, когда он был юным и глупым, а неопытность шагала бок о бок с нежеланием учиться.
Впрочем, ни навыки, ни врожденный дар не помогли отыскать Дейла Хэнделла. Его следы укрывала скверна, сила могущественная и опасная. Даже Хранитель Леса и Белая Колдунья не могли с ней совладать, а Скаэль вовсе был посредственным магом. Когда Элоиза пришла к нему с просьбой отыскать мужа, Скаэль знал заранее: ничего не выйдет. Он чувствовал, что Дейл Хэнделл находится там, докуда не достанет его чутье, в мире совершенно другом, не доступном взору Следопытов. Тем не менее, Скаэль не отказал Элоизе. Он понимал, что это разобьет ей сердце, и все равно приступил к поискам, бродил по Великому Лесу и пытался встать на след. Еще никогда его поиски не были столь беспочвенными. Любая дорога заведомо вела в тупик, и Скаэль начинал ее лишь из чувства долга перед Элоизой. Так уж повелось: если хороший человек стучался в его дом с просьбой о помощи, Скаэль не мог ему отказать.