Подонок. Я тебе объявляю войну!

Шолохова Елена

Стас держит черепаху в руках и недвусмысленно поглядывает на модель болида с пультом управления — это еще от Игоря осталось. Мама все его вещи так и хранит.

— Даже не думай, — предупреждаю, разгадав его замысел. — И вообще, поаккуратнее с ней, пожалуйста! Мотя и так огромный стресс недавно пережила.

— Стресс? — у него вырывается смешок.

— Да, стресс. Она… выпала из окна на улицу. Ночью. Мотя погибнуть могла запросто…

— Выпала из окна? Фигасе! Как так?

Я молчу, не хочу со Стасом обсуждать

Дэна.

— И какая же это тебе Мотя? Это настоящая Черепашка Ниндзя.

Ему весело, вот он и дурачится. Но меня, как ни странно, это ничуть не раздражает. Наоборот даже, смотрю на него с улыбкой.

Стас бросает прощальный взгляд на болид, затем кладет черепаху в коробку и со вздохом ей говорит:

— Прости, подруга, но погонять сегодня не получится. Хозяйка против. Да, хозяйка? — Стас неспешно подходит ко мне. Обнимает за талию, смыкая замком руки у меня за спиной. Притягивает к себе. Находит мои губы…

***

На следующий день просыпаюсь почти в обед. И то не сама — телефон будит. Наощупь нахожу его на прикроватном столике, беру с единственным желанием вырубить звук, но, случайно взглянув на экран, принимаю вызов. Это Стас.

— Привет, — сонно здороваюсь я и тру глаза.

Вчера Стас уехал от меня очень поздно, а потом мы с ним почти до рассвета переписывались. То есть по всем законам физиологии он, как и я, тоже должен хотеть спать, но голос его звучит жизнерадостно и бодро.

С минуту он говорит о чем-то пустячном, мои непроснувшиеся мозги еле улавливают смысл его слов, а потом ошарашивает:

— Я, вообще, к тебе хотел заехать. Можно?

— А когда? А то я к маме собиралась…

— Минут через пятнадцать буду. Заодно потом и к маме тебя отвезу.

Сон тут же как ветром сдувает. Я вскакиваю с постели, второпях заправляю кровать, бегу в ванную. На миг замираю перед зеркалом. Глаза лихорадочно блестят, губы неестественно красные, заметно припухшие и слегка побаливают. Мне кажется, каждый, кто увидит меня, сразу поймет, что я полночи целовалась. Вспоминаю, и внутри тотчас все сладко сжимается…

Смолин приезжает через четверть часа. Я едва успела себя в порядок привести. Приносит огромную коробку, ставит на пол в прихожей и сразу уходит, ничего толком не объяснив. Но через пару минут снова возвращается и опять с коробками, только поменьше.

— Что это? — теряюсь в догадках.

— Дом для твоей черепахи, — отвечает Стас, снимая куртку. — А это всякие прибамбасы к нему мне в довесок в петшопе впарили.

— Ой, зачем? Мне неудобно… — лепечу я сконфуженно, потому что уже смотрела в зоомагазине, сколько стоит террариум для рептилий. Дороже самой черепахи. И то довольно скромный. Стас же купил по черепашьим меркам не домик, а целый замок.

— Это твоей Моте в маленькой коробке неудобно. Давай лучше собирать.

Мы со Стасом

устраиваемся на полу, распотрошив коробки. Я вслух читаю инструкцию, а он что-то прилаживает, прикручивает, вставляет в пазы. При этом комментирует так, что у меня от смеха слезы уже текут и щеки болят.

В готовый террариум Стас устанавливает лампы и термометр. А я размещаю пещерку, мостик, камешки, мох и поилку.

Потом беру Мотю и осторожно кладу в ее новый дом.

— С новосельем, Ниндзя, — говорит Стас черепашке, потом поворачивается ко мне. — Это дело неплохо бы и отметить.

— Можно, — соглашаюсь я. — Тортиком. Вчера ребята принесли, а мы его даже не достали.

— Значит, день рождения удался, — усмехается Смолин. Потом вдруг хмурится, словно вспомнил что-то неприятное. И точно — помолчав, спрашивает: — А зачем ты Дэна пригласила?

— Я не приглашала его. И не ожидала, что он придет. Мы же с ним расстались.

— Не приглашала, но и не выпроводила, — замечает Стас. Без злости, скорее, с досадой.

— Ну а как я могла его выпроводить при всех? Так унизить… Это было бы некрасиво, грубо и даже как-то непорядочно. Нельзя так с людьми.

— Ну, окей. А танцевать зачем пошла?

— Чтобы тебя позлить, конечно.

Стас изумленно вскидывает брови, и я поспешно добавляю:

— Ну, разумеется, чтобы всё ему сказать и попросить уйти.

— Реально? Чтобы это сказать, тебе надо было с ним танцевать?

— Стас, ну, хватит. Я ведь тебя выбрала. Не его, а тебя. Это же главное.

Он еще хмурится, но вижу, что уже не по-настоящему. Просто хочет казаться суровым, а сам еле сдерживает довольную улыбку.

— Ну что, всё выяснили? — спрашиваю его. — Давай лучше торт есть.

И Стас сдается.

— Давай. Знаешь, чем подкупить, — шутит он.

Чай пьем почему-то молча. Иногда ловим взгляды друг друга и улыбаемся. Он уминает два больших куска, а я и один не могу одолеть.

Стас отставляет пустую кружку и тарелку, благодарит, а затем, глядя на меня внимательно, спрашивает:

— Ну и что делать будем?

— Когда? Сейчас? — не совсем понимаю его.

— Вообще. Завтра, послезавтра, каждый день… — он наклоняется ко мне ближе, налегая грудью на стол. И задорно глядя в глаза, произносит: — Мы же теперь встречаемся.

— И это значит что? — все равно не могу уловить его мысль. — Ты имеешь в виду, как мы будем общаться в гимназии?

— Нет, я имею в виду, что мы будем делать после гимназии. Давай хоть сходим куда-нибудь? В кино там, в театр, в кафе или просто погуляем после уроков? Так же обычно делают люди…

И тут взвывает на весь двор сигнализация. Стас подходит к окну, я тоже становлюсь рядом. Смотрю — от его Порше быстро удаляется Денис.

— Это же твоя сигналит?

— Моя.

— Думаешь, Дэн там что-то сделал?