Подселенка
Шрифт:
Помощницы вокруг негромко затянули нечто заунывное, постукивая ногами в такт. В отличие от ритуала Аапехти, дым не стелился по саду, так что я всё прекрасно различала.
Поглядывая вокруг, успела немного заскучать. Ничего интересного не происходило, и я уже хотела сказать Таэмуаджси, что ритуал явно не удался, когда в кругу заметила ещё одну девушку. Интересно, когда она пришла? «Жрица» её не выгоняет, скорее всего, ещё одна помощница.
Девушка сначала смотрела на меня издали, но потом приблизилась. Решила сказать ей, что стоит прекратить «балаган», но вместо этого начала внимательно присматриваться. Среднего роста, немного растерявшая стройность, но довольно красивая, она странно меня притягивала.
Передо мной стояло Ба царицы Анхесенамон.
Глава 12
Я просто молча хлопала глазами, не в силах произнести ни слова. Но они и не понадобились. Меня затопили чужие горечь и злость.
Несчастная девушка отчаянно хотела покинуть этот мир. Не получившая в своё время родительской любви, Анхесенамон с детства несла осознание бремени своего долга перед царством. Несмотря на «божественное» положение и любовь супруга, она очень чётко понимала шаткость ситуации. Ведь пример матери и отца постоянно вставал перед глазами. Её душил страх того, что Тутанхамон наверняка унаследовал «проклятье» Эхнатона и от него будут рождаться только девочки. А она, как дочь «проклятого», не сможет родить от мужа живое дитя… даже наследницу.
Ситуацию усугубляла осведомлённость обо всех грязных интригах, подставах и убийствах, чему девушка была свидетельницей после смерти отца, не оставившего сына. То, с какой лёгкостью неугодные элите последующие правители отправлялись на «суд Осириса», заставляло цепенеть от ужаса.
Отдыхая как-то после исполнения в храме своих обязанностей, царица услышала рассуждения жрецов, что всё происходящее совершалось только на благо стране. Хотя девушка и пыталась отвлечься, уделяя всё больше и больше времени ритуалам в храмах и молитвам богам, её преследовала мысль, что во имя государства и «божественную» легко сметут с игровой доски. Анхесенамон с удовольствием бы променяла свою власть на спокойную жизнь землевладелицы где-нибудь в центральных септах, волнуясь исключительно о разливах Великой Реки и урожае.
И, когда уже уставшая от всего, погруженная в депрессию, она была готова, наконец, воссоединиться со своими дочерьми в дуате [23] … как часть её «души» оказалась пленницей в собственном теле с посторонним Ка.
«Подселенка» вызывала у неё злость и жгучее желание изгнать захватчицу. Но, к сожалению, она более не управляла собственным телом. И оказалась заперта в нём, как в тюрьме.
Неожиданно, подёрнувшись дымкой, на месте Ба появилась огромная кобра. Она шипела, раздув капюшон и била хвостом о землю. Уже рванув в мою сторону, неожиданно застыла.
23
Дуат – в мифологии Древнего Египта загробный мир.
Её шею сжимала изящная рука. Повернув голову, встретилась взглядом с Маат. Та улыбнулась мне, но покачала головой.
– Практикуем чужие ритуалы? – спросила она со вздохом.
Затем отвернулась и поднесла кобру к своему лицу. Раздвоенный язык змеи скользнул по её губам и носу.
– Если ты хотела посмотреть на виновницу произошедшего, то взгляни на меня, – произнесла богиня, спокойно глядя в глаза аспида, что извивался в её руке.
Та неожиданно обмякла, повиснув «дохлым шнурком». Затем стала уменьшаться где-то до полутораметровой длины. Маат прислонилась губами к её лбу и стала что-то тихо нашёптывать, поглаживая пальцем
– Люби её, – произнесла богиня, обратившись к змее, – теперь вы одно целое.
Подняв руки надо мной, она обернула кобру вокруг головы, словно царский венец в живом исполнении.
– В одном бывшая царица была права… и даже моё подселение ничего не изменило. Этот брак не принесёт здорового потомства, – с горечью обратилась к Маат.
– Да… но то, что не могла сделать она… наверняка сможешь ты.
– Не поняла… тело-то осталось прежним. Или ваш сын изменил его ДНК?
Богиня залилась звонким смехом.
– Нет, дитя! Я говорю о другом.
– А попонятнее? Ваш намёк не очень до меня дошёл.
– Твоему ребёнку нужен другой «отец».
– Вы допустите смерть Тутанхамона и восхождение на трон нового царя?! – ахнула я.
– Хм, не знала, что для зачатия младенца обязательно убивать своего супруга. Считала, что дети получаются от других действий. Или спустя тысячелетия всё изменилось, и женщины уподобились самкам богомолов [24] ?
– Да уж, – нервно хмыкнула в ответ. – Бывают, конечно, и такие… но я поняла.
24
Самка богомола после спаривания съедает самца, хотя стоит заметить, что такой исход не обязателен, и самцу часто удаётся уйти. Считается, что таким образом самка обеспечивает себя достаточными ресурсами, чтобы сделать кладку.
– Вот и хорошо. Думала, тебя придётся уговаривать.
– Вообще-то придётся. Я как бы замужем.
– Помнишь, как закончил этот царь в твоей истории? Сейчас или чуть позже, но ты же понимаешь, что вынуждена будешь стать супругой либо Хоремхеба, либо Эйя, если к тому моменту не будет наследника династии. Всё зависит от того, чьим трофеем ты станешь.
Меня прошиб холодный пот: перспективы были так себе. Учитывая, что вблизи Тутанхамона постоянно находится чати, тот наверняка победит в гонке на скорость.
– В ином случае… ты могла бы стать регентшей до совершеннолетия сына.
– Но ведь это… измена…
– В тебе нет той любви к нему, что испытывала бывшая царица… и чувства Ба больше не будут влиять на тебя. Кроме того, долг перед страной никто не отменял. И без наследника будет весьма тяжело выжить. К тому же… моё поручение всё ещё ждёт...
– И кто определён на эту роль? – тихо спросила, прикрыв глаза. Неприятие ситуации сдавливало сердце.
– Решай сама. Никто не собирается тебя неволить. Это только твой выбор.
– Вам легко говорить! – не выдержав, ответила весьма резко.
– Даже боги не избавлены от подобной участи, – тихо произнесла Маат. – Но с этим тебе лучше обратиться к Исиде.
– Я подумаю...
– Вот и умничка, – сказала она, вновь погладив меня по щеке.
Богиня начала становиться полупрозрачной.
– Минуту… мне нужно с вами ещё о многом поговорить!
– Мой храм для тебя всегда открыт… – услышала я, прежде чем Маат окончательно растаяла.
Задумавшись над озвученном «поручением», не сразу обратила внимание на голос, что звал меня. Наконец, вырвавшись из плена мыслей, оглянулась вокруг. Я всё ещё находилась в саду. Ночь уже полностью вступила в свои права, и темень разгоняли лишь огоньки курильниц и свет от факелов в руках телохранителей. Девушки, принимавшие участие в ритуале, а также Таэмуаджси, лежали на земле в странных позах, как будто просто рухнули там, где находились.