Подставная невеста для упрямого принца
Шрифт:
– Да я еще ночью пытался прийти и спокойно поговорить! – рявкнул он. – Несколько раз – потом еще и утром и днем! Слуги меня не пускали: то хозяйка спит, то занята, то ушла на встречу с королевой. И вдруг поразительное совпадение – как только ты вернулась от ее величества Каринсии, к моей сестре заявились стражники с обыском и допросом в присутствии самого архимага. Покушение на принца – это же дело серьезное! Нэри, ты правда думала, что я два и два не смогу сложить? Или тебе плевать на то, как мы с сестрой по-доброму к тебе отнеслись, главное – выскочить замуж за Баво?
В
– Что ты несешь? – воскликнула я, вскакивая с колен Баво. Усидеть было невозможно. И даже в таком состоянии я понимала, что о присутствии Сигтрика в Чайном павильоне лучше умолчать. – Господи, да ты что, правда думаешь, что королеве есть дело до моего мнения, даже если бы я отправилась к ней обвинять Илэйн? Баво свидетель, каким презрением меня поливал на ужине король. Я никто, и всем об этом прекрасно известно. Особенно после того спектакля, который устроила твоя сестра!
– Какой спектакль? – зарычал в ответ эльф. – Это ты обрушила на нее свою магию и мешала ей залечить рану принца.
– Потому что она им управляла, не давая отбиваться от Цереша! Если бы не я, Баво вообще бы уже был мертв!
– О да, конечно, ведь Илэйн так выгодно его убить! – Элент издевательски взмахнул руками и криво ухмыльнулся. – Принца, моего доброго друга и сюзерена, от которого зависит мое будущее.
– А давайте-ка вы будете разговаривать так, как будто я тоже здесь, – процедил сквозь зубы Баво. – Нэри, я тебя уже один раз предупредил насчет безосновательных обвинений. У Илэйн нет причин желать мне смерти.
Я схватилась за голову. Фьёртовы копыта, почему Баво, далеко не дурак по жизни, превращается в такого идиота, когда речь заходит о женщинах?
– Причина существует, и она та же самая, что у леди Шайлы и Цереша. Месть! Илэйн сама говорила, прямо при Эленте, что твоя мать – жестокая женщина. Подсылая к тебе девушек, она не понимает, как рушит их жизнь, потому что в глазах общества отвергнутые «невесты» превращаются едва ли не в шлюх. Илэйн тоже это пережила – это ее собственные слова. И тут появляюсь я – подставная, но все же невеста, с кольцом на пальце, и через несколько дней ты собираешься официально объявить, что женишься на мне. Да у любой отвергнутой пассии тотчас гнев разгорелся бы пламенем до небес!
Элент вдруг засмеялся – нехорошо, с издевкой.
– О, так моя сестра, оказывается, отвергнутая бедняжка, прозябающая на обочине светского общества. Вот тут ты прогадала, Нэри. Илэйн нет и никогда не было дела до мести, и свою жизнь она устроить вполне способна. Ты, наверное, удивишься, но она выходит замуж. Договор заключен, о нем не объявлено только по той причине, что жених по личным причинам недолюбливает праздник Жатвы. Мы хотели сообщить о грядущей свадьбе через несколько дней, когда жених приедет в Загрем.
Удар под дых было легче перенести, чем эту новость. Я чуть не рухнула и удержалась на ногах только благодаря тому, что схватилась за спинку кресла.
Что? Илэйн выходит
Хотя, может, и нет там никакой любви с этим новым женихом. Среди аристократии приняты династические браки, и кто скажет наверняка – сама Илэйн выбрала будущего супруга или отец не оставил ей выбора?
– Я предложил тебе поддержку, – продолжал ругаться Элент, – отправил к тебе своих слуг, мы с Илэйн подобрали для тебя украшения, чтобы ты не выглядела при дворе как бедная родственница. И вот твоя благодарность – наветы на меня и мою сестру?
– Да не было никаких наветов! – я топнула ногой. – Теперь уже ты начинаешь мне приписывать то, чего не было. Я пошла к королеве только потому, что слуги ответили согласием за меня и мне не хотелось быть невежливой. Нашли великую преступницу! Еще скажи, что это я натравила на Баво Шайлу с Церешем. Ты лучше всех знаешь, насколько я не хотела ввязываться в эту историю с невестами, а сейчас готов любой грех на меня повесить.
– Хватит!
Стол тряхнуло от удара кулаком. Одна чашка не удержалась на краю, и по комнате разнесся печальный звон разбитого фарфора. Какая жалость! Этот синий набор был таким красивым…
Баво поднялся, нависнув над нами обоими. Не на него нашла грозовая туча – он сам был этой тучей, готовой швыряться в нас молниями. А его голос гремел не хуже грома.
– Вы забылись оба. Насколько мне известно, пока обвинения предъявлены только Церешу. Отец еще ночью взял его под стражу. Свои домыслы оставьте при себе. У нас здесь не суд, чтобы выносить друг другу приговоры. Поисками виноватого занимаются люди моего отца – их для этого натаскивали, вот пусть и отрабатывают свой хлеб.
Но Элент остановиться уже не мог.
– Пока они кого-нибудь найдут, нам всем уже заморочат голову магией! Мне ли напоминать, кто из нас ментальный маг и кто интересным образом избегает подозрений, подставив всех вокруг себя? Может, нужно не у моей сестры, а как раз у Нэри провести обыск в присутствии мага?
Он резко шагнул в сторону и откинул крышку ближайшего сундука. Там оказалось пусто. У меня было с собой слишком мало вещей по сравнению с обычными гостями королевского дворца, поэтому больше половины сундуков и комодов остались незаполненными. Элента неудача только еще сильнее раззадорила. Он бросился к крови, взметнув подушки. Те разлетелись по комнате. Под ними, разумеется, тоже ничего не нашлось, кроме скомканного платка, которым я в начале ночи наивно пыталась вытирать слезы.
– Да что это такое! – возмутилась я.
– Элент, угомонись! – рявкнул Баво.
Куда там! Он вошел в раж. Было вытряхнуто содержимое секретера, еще одного сундука, пнуто платье, которое с ночи так и валялось на полу…
И из-под него внезапно выкатился маленький стеклянный сосуд, плотно закрытый крышкой. На дне рубиново сверкнули остатки жидкости. Элент замер, глядя на нее.
– Это что?
– Какие-то эликсиры Таны, – ответила я. – У нее спрашивай – я не интересовалась, что она с собой носит.