Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Шрифт:
Он обещает, но дает лишь желчь обид.
Тех, обещая им покой, всю жизнь томит;
Тех, обещав богатство им, нуждой язвит,—
И счастье предлагает всем, ах, лишь на вид,
Уводит в море нас, где бездн злой зев раскрыт.
Проходят дни; вдруг смертный день наводит страх,
И света солнца ты лишен, несчастен, наг.
Ах, отроки! Ваш будет лик — истлевший прах,
Пройдете вы, как летний сон в ночных мечтах.
Знай,
Не возлюбляй же ты мирских минутных благ.
Не собирай земных богатств, с огнем в очах:
Одет и сыт? Доволен будь! Иное — прах!
Трудись и доброе твори,бедняк Нагаш!
Свои заветы чти: другим пример ты дашь!
Поток греха тебя, пловца, унес,— куда ж?
И, благ ища, стал не добра, но зла ты страж!
О ЖАДНОСТИ
От века и до наших дней любому злу в судьбе земной
Тупая жадность — лишь она — была единственной виной.
У жадного и бога нет, апостол говорит святой,
Того он бога признает, под чьей находится пятой.
Он — хищный волк. Его закон: людскую кровь пускать рекой.
Он пьет, но кровью никогда не насыщается людской.
Хоть и богат и властен он, но по природе он такой:
Всех обездолить норовит, все захватить своей рукой.
Все, все — и драка, и тоска, и зависть, и ночной разбой,
Проделки шайки воровской,— все из-за жадности людской.
Клятвопреступники, лжецы, кричащие наперебой,
От веры отошли святой,— все из-за жадности людской.
Один болтается в петле, другой сидит в тюрьме сырой,
А те пропали с головой,— все из-за жадности людской,
Цари садятся на копей, цари воюют меж собой,
Гоня покорных на убой,— все из-за жадности людской.
Чтоб увести народы в плен, проходят вихрем над страной,
Ровняют города с землей — все из-за жадности людской.
Один поднялся на отца, братоубийцей стал другой,
У них святое под ногой,— все из-за жадности людской.
В католикосы лезет всяк, кто в беззаконии герой,
Пролез в епископы иной,— все из-за жадности людской.
С епископом развратник пьет — и властью наделен мирской
За мзду монетой золотой,— все из-за жадности людской.
Архимандритов новых рой во всем плетется за толпой,
В прилавок превратив
Монахи, бросив монастырь, по селам шляются толпой:
Забудь молитвы! Песни пой,— все из-за жадности людской,
А иереи — за дубье! Тот — с окровавленной щекой,
А тот — с припухнувшей губой,— все из-за жадности людской.
Нагаш, ты — пленник суеты, следи всечасно за собой;
Немало этого добра и ты имеешь, как любой.
СТРАННИК
— Я умоляю: слово «странник»
Ты всякий раз не повторяй.
В чужом краю скорбит изгнанник,
Хоть этот край кому-то рай.
Несчастный странник, словно птица,
Которой к стае не прибиться,
Пока она не возвратится
В свой отчий, в свой любимый край.
— Не убивайся, бедный странник,
Минуют тяжкие года,
Не навсегда твое изгнанье,
Не навсегда твоя беда.
Молись, господь тебе поможет,
На родину вернет, быть может,
Чтоб ты забыл по воле божьей
Чужие эти города.
— Я всех молю о состраданье,
Шепчу: «О боже, пощади!»
Чернее самого изгнанья
Лишь сердце у меня в груди.
И от былых воспоминаний
Лишь множатся мои страданья,
И стеснено мое дыханье,
И нет просвета впереди!
— Не причитай, не плачь, изгнанник,
Не победишь слезами зло.
На свете ни одно страданье
От причитаний не прошло.
От громогласного стенанья
Не исполняются желанья,
И никого еще рыданье
В родимый край не привело!
— Изгнаннику повсюду горе,
С бедой смирился он давно.
Он никогда ни с кем не спорит,
Ему надежды не дано.
В толпе чужих он горе прячет,
Для них он ничего не значит.
Кровавыми слезами плачет,
Все перед ним черным-черно!
— Увы, родимого предела
Для смертных нету под луной,
Мы странники на свете белом,
Не на земле наш дом родной.
Но так живи в своем изгнанье,
Чтобы за все твои деянья
Ты новых не обрел страданий
В отчизне нашей неземной.
ПЛАЧ ОБ УМЕРШИХ
Счел господь нас достойными кары,
Тяжки божьей десницы удары.
Смерть забыла — кто юный, кто старый,
Полыхают повсюду пожары.