Поэзия социалистических стран Европы

Коллектив авторов

ГЛОССЫ

Идеальное из реального Прекрасное? Напрасно в вышину За ним лететь, как за мечтою вздорной. У лилии учись: из тины черной Она свою взрастила белизну. Хорошее или прекрасное? Не утешайся тем, что ты хорош, К прекрасному стремись со всею силой, Как бабочка из куколки бескрылой, Расти. Ты мал, покуда не растешь! Высота из глубины Сосна! Чтоб стать тебе высокой, сильной, Ты соки пьешь из глубины земной. Чтоб песнь о жизни распевать весной, Нисходишь ты корнями в мрак могильный! Стих В поэзии не достигаешь дна, Конец поэмы сходен с водопадом; Хотя волну и не догонишь взглядом, Там где-то в глубине поет она.

*

Хочу Хочу я на небе солнца иного, Хочу на земле урожая двойного. Судьбу

свою сами на свете упрочим. Будь зодчим, рабочим, творцом, кузнецом! Трус ждет Трус ждет – и у времени он под пятою. Ты с веком справляйся, как с глиной крутою. Дай образ ему, и огонь, и идею - И с богом сравнишься, под стать Прометею. Поэт Ступай, обгоняя свой век, и в пути Пророческим факелом ярко свети. Нас тысячи раз бы мираж одолел, Когда б впереди твой огонь не горел. К желанным пределам ведет нас сквозь мрак Тот пламенный факел, твой яркий маяк. Заклинание Пусть люди будут глиной, и кровь из сердца влей, И пусть пыльцою будет пыльца от тополей, И пусть водою будет вода грядущих рек. Скажи: «Приди! Приди же, о новый человек!» И явятся титаны, что обновляют век. Дух времени Людей просветленная сила стремится в простор без предела - Вот времени дух молодой. Ищи же великого дела! Заржавленный якорь подняв, доверься ты смело пучине. Колумб, этот подвиг свершить тебе предназначено ныне! Полет Мускулов не расслабляй, Пусть метнет тебе праща. Дерзкий, вольный, молодой, Познакомься с высотой. Полети звездой во тьму, Стань товарищем тому, Кто умрет в огне, в дыму.

ГИМН 23 АВГУСТА

День свободы! Сгинул сумрак трудных лет! Августа день двадцать третий – день побед! Не напрасно с Волги знак трубой был дан И ответ свирелью дал ей Карайман! И ответ свирелью дал ей Карайман! Армия Советов – щит наш и маяк, Отступил разбитый варвар-враг, И в борьбе великой наш родной народ Трудовое братство, счастье создает! Трудовое братство, счастье создает! Сгинуло навеки мрачное «вчера», Весь народ – хозяин своего добра, Тесно мы сомкнули братский фронт труда, Будет труд почетен и ценим всегда! Будет труд почетен и ценим всегда! Палачей кровавых в рудники пошлем, Но злодеи-змеи ползают тайком. Из щелей тащи их, каблуком дави! Нет, мы не позволим мир топить в крови! Нет, мы не позволим мир топить в крови! На борьбу зовет нас гордая мечта: Без хозяев жадных сгинет нищета, Все народы – братья, каждый дружбе рад, Все свободны стали, как орлы Карпат! Все свободны стали, как орлы Карпат!

ВОЛНЕНИЕ

ДВА СОНЕТА

1 Вы знаете ли статую раба, Буонарроти смелое творенье? Оковы, словно горькая судьба, Но вот он разогнет свои колени. В могучих мышцах сила и борьба, В мелькнувшем взгляде тяжесть униженья, И ждешь, что крови бурное волненье Нам передаст холодная резьба. Он совершил стремительный прыжок И вековое рабство превозмог, Он твердо верит в светлую дорогу. Он к новым судьбам устремляет взгляд, Но все еще влекут его назад Следы цепей, вонзившихся глубоко. 2 Он глубочайшей верой оживлен. Как он почувствовал ее волненье? Иль все рабы готовы к возмущенью И вспыхнула заря иных времен? Или к добру один стремится он? Нет, нет! Разделит он освобожденье С собратьями. Прекрасно их стремленье! Их путь тяжелый солнцем освещен! О братья! С вами я пойду вперед, И наш союз все цепи разорвет, В борьбе товарищам не изменяю. А нынче вся земля – созревший плод, Который рук умелых только ждет, Всем нам венец – победа вековая!

ТУДОР АРГЕЗИ

ПЕСНЯ

Я тщетно защищался и выбрался из боя. Изломано, разбито мое копье стальное. Меж нами – земли, воды, и нет числа преградам, Но мы повсюду вместе, и ты со мною рядом. И по любым дорогам, всегда, во все края Ты следуешь за мною, о спутница моя! Когда же мне напиться в пути не удается - Ты черпаешь мне воду ладонью из колодца. Или, раскрыв одежды, мечтаешь, может быть, Меня не из колодца, а грудью напоить. К источнику склоняешь ты голову свою, Чтоб вместе пить со мною искристую струю. Повсюду пребываешь подобно легкой тени, Тебя лучи разносят и запахи растений. Полны твоим молчаньем все шорохи, все звуки, Они в молитвах, в бурях, в словах любви и муки. Меж нашими скорбями потеряна граница. Ты в том, что умирает, и в том, что вновь родится. Далекой оставаясь, ты – рядом, ты – со мной… О вечная невеста,- тебе не стать женой!

ДАКСКОЕ

Смотрю

на хрупкий глиняный сосуд… Здесь трех тысячелетий был приют, Которым противопоставил Ты обжиг свой,- и каждый век оставил Внутри тебя, храним твоим покоем, Частицы тонкой пыли, слой за слоем. Все возрасты веков сберег сосуд. Мгновенья будут жить, века – умрут. Ты полон тайны. Горлышко с надломом. Ты долго спал под тучным черноземом. Не сыщешь и костей руки счастливой, Тебя покрывшей редкостной поливой. Он глину мял – и родилась амфора. А где же мастер? Нет и горсти сора. Все станем почвой, жирной иль сухой… Ты жив, он – нет. Таков удел людской. Кровавым, потным ногтем он слегка Вцарапал все же контуры цветка В твое бедро, обвел тебя каемкой. Вдохнул он чувство в горло глины ломкой. Ты – можешь быть, он – бытия лишен, Одним надрезом ногтя воскрешен! Не одному всевышнему служи ты, Как ширь пустынь, иль звезды, иль луна. И людям ты принадлежишь сполна. Пусть руки мастера забыты, Твой тронуть стан ладонь моя вольна. Тебя поставил на руку гончар И стукнул пальцем,- гулко на удар Ответил ты. И ныне звучно пенье Пустынных недр, как в первый миг рожденья. Кувшин из глины с мыслью пополам, Он – голос дал тебе, я – слово дам.

ПЕРЕКРЕСТОК

Как средь лиственных факелов летом, Солнце пусть на душе пробудится, И пронзит меня праздничным светом, И качнет в колыбели, как птицу. Пусть роса увлажнит мои травы, Миром их умастит благовонным, Аромат его чистый на славу Пусть омоет их ветром влюбленным. Дождь, разрушил я плоть мою – землю, Что из зерен пробилась сквозь землю. Ель, сомкни поскорей свои корни - Пусть не будет счастливее братства. Пусть не будет смолы чудотворней Смол тепла моего и богатства. Не щадите меня. Я без страха, Я спокойно пойду к вам в неволю. Мотылек, ты сотки мне рубаху. Скрой от лунных лучей меня, поле. Что со мною? О, долго ль еще мне Через реки и горы влачиться? Нет. Мое существо все огромней, Дайте срок – и оно возродится.

ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ

Как на флейте и на скрипке людям я играл, бывало, Чтобы жизнь со мной мирилась и меня не забывала. И свирелью первой стебель был пшеницы рыжеватой, Плыли свадебные песни над просторами земли. Но однажды в волнах речек, в наводнения раскатах Песнь заглохла, чтоб я слышал, как летели журавли. Каждый вечер я томился пенья страстною тревогой, Преклонив свои колени, очи к звездам возводил, В униженье и печали у вселенной, как у бога, Новых песен, новых звуков, полный трепета, просил. Руки к небу воздевая, на колени встав покорно, Я молился (так, наверно, втайне молится скала), Чтобы песнь ко мне вернулась, чтобы снова ночью черной В сны мои она проникла и всегда со мной была. И за это мне, мальчонке, целовали руки деды, Что от струн я отрываю, словно празднуя победу. И меня за это часто хороводы окружали, Словно волны, что играют под лучами маяка. И меня в долинах звонких парни стройные венчали И лавровыми венками, и листвою дубняка. О, когда б вечерней дойне жить подольше в этом мире! О, когда бы новым струнам вечно рокотать в эфире!

О ЧЕМ ГРУСТИТЬ?

В прекрасной осени печали нету места… Мой домик как букет, что в храм несет невеста. В окне – листва плюща, соцветия глициний, И днем в мое окно с небесной мирной сини Шлет солнце дробный свет – он здесь гостит подолгу, С предмета на предмет скользящий втихомолку, И в бликах теневых дрожит легко и зыбко Венчанья иль крестин невинная улыбка. О чем грустить, когда сквозь этот свет безмолвный, Как лодка, жизнь моя скользит легко и ровно? Я вижу кипы книг, столь близких мне и милых. И новой жизни цвет могучий на могилах. Я вижу, как с ветвей лист за листом слетает, Их серебрит луна, а иней разъедает. Когда же голуби спускаются на крышу, Я голоса любви в их воркованье слышу. Со мною сонмы звезд – весь небосвод поныне Раскинут наверху, как яркий хвост павлиний. И одиночества тоска со мной, усталым, Неслышно рядом спит, накрывшись покрывалом, И шепчет мне она в разрывах сна мгновенных: «Ты все еще со мной? Ты здесь? Ты в тех же стенах?» К чему стыдиться мне, и ей к чему стыдиться, Что ото всех других она со мной таится? О чем же мне грустить? О том ли, что из глины Звучаньем скрипок я не обжигал кувшины? А дранкой крытый дом, мой дом, с букетом схожий, Близ Тротуша стоит. О чем грустить? И все же…

ПОТЕРЯННЫЕ ЛИСТЬЯ

Уж полстолетья ты тревожишь неустанно Чернила и слова, перо томишь в руках, И все ж, как и тогда, победы нет желанной: Они всегда с тобой – сомнение и страх. И для тебя опять как тягостная мука Страница белая и вид строки твоей, И первого в душе опять боишься звука, И буквы для тебя опять всего страшней. Когда же вновь листки исписаны тобою, Они уже летят поверх озерных вод, Летят из сада прочь, как листья под грозою, Так что и персик сам их проглядел уход. И в каждом слове ты вновь чуешь содроганье, Сомненье горькое чернит твои мечты, Живешь ты, как во сне, в своих воспоминаньях. Кто диктовал тебе – уже не знаешь ты.