Поэзия социалистических стран Европы

Коллектив авторов

НЕИЗВЕСТНОМУ ПОЭТУ

Возводишь ты алтарь, что был в твоих мечтах. Не призрачен ли он? Не разлетится ль в прах? В тот миг, как тормошить ты души словом стал, Навеки клятвой той судьбу свою связал. Велишь ты звездам петь, людей возносишь ввысь, Тщеславье позабудь и дара не страшись. Нельзя шутить с огнем, коль стал писать стихи: Пусть много в книге слов – не меньше шелухи. Им красок новизну и свежесть подари, По-новому они заблещут изнутри. Проклятье над тобой век будет нависать. Пока строитель ты, все волен выбирать. Но чтоб алтарь стоял у бездны на краю, В фундамент заложи свой дух и жизнь свою.

ДОБРОЕ УТРО, ВЕСНА!

Весна!

Ты с моею родимой страною Встречаешься, будто с сестрицей-весною. Ты – юная вечно, она – молодеет, В своих перекрестках зеленых свежеет. Погодою тихой, безмолвным приветом Встречает тебя, озаренная светом, Встречает тебя по-иному, чем прежде,- В почти паутинной, тончайшей одежде, Расшитой колосьями, маком снотворным, Расшитой плющом молодым и проворным, В душистых цветах, в васильковых узорах Встречает тебя на зеленых просторах… У ней на плече для сестры ненаглядной Кувшин с ключевою водою прохладной. Она угощает сестру дорогую Водицей, что сладостнее поцелуя. Минувшие годы тебя здесь поили Слезами и кровью, отравой бессилья. Был мечен твой памятный путь не цветами - Он мечен могилами был и крестами. Весна вечно юная, дай же навечно Сестре своей руку в день встречи сердечной. В преддверье надежды, в канун возрожденья Встречаетесь вы – две весны, два цветенья.

ГРЯДУЩИМ ПОКОЛЕНИЯМ

А дружба остается, когда ты сам уже исчез, и нет тебя, но, исчезая, ты начал вдруг расти, как лес. Не упусти же часа, чтобы от праха твоего земля не отреклася. Пусть из того, чем ты владел – будь это речь иль камень, останется хоть уголек, когда погаснет пламень. Искусство! Я, дружа с тобой, испытывал мученья. Ну что же, не щадить певца – твое предназначенье. И потому, искусство, в любом хорошем деле твоя душа и имя себя запечатлели. И в память дел подобных пусть люди помянут тебя в своих молитвах добрых. Ведь без святого рвенья, и жалости, и пыла ты б доброй памяти людской себе не заслужило. Но если твой огонь обманно был зажжен, то все равно погаснуть должен он.

ДЖОРДЖЕ БАКОВИЯ

ПАСТЕЛЬ

Осенние стоны Из глуби земли… Летят, исчезая Вдали, журавли. Дождь сеет и сеет Над шляхом пустым. Лишь выйди, задушит На улице дым. На поле спускаясь, Вороны кружат; Коровы в загоне Протяжно мычат. Бубенчиков хриплых Печален призыв… Совсем уже поздно, А я еще жив…

СЛЯКОТЬ

И зиму и осень Мешая в насмешку, Снег валит и валит С дождем вперемежку. Спускаются сумерки, Грязны и голы; Больные детишки Плетутся из школы. Средь стен отсыревших Продрогнув, застыли Мы с думой невольно О спящих в могиле. И зиму и осень Мешая в насмешку, Снег валит и валит С дождем вперемежку.

ВЕСЕННИЕ НЕРВЫ

Опять пора весны… Сиреневые блики как будто на картине, И нового поэта стихи стоят в витрине. Далеко звуки вальса над городом слышны. Весна – все расцветает надеждой и мечтой. Повсюду пробужденье, идет весна, звеня, Все – только свет и солнце. Украдкою глядит в фабричное оконце Работница худая на синий облик дня. Весна – опять цветенье тоски моей больной…, Вот и земля проснулась, вновь силою играя, Вновь за крестьянским плугом змеится борозда, Но вновь все будет так же, как было и всегда, Теорией пребудет, как прежде, жизнь иная. Когда ж раздастся песня весны совсем иной?!

СЕРЕНАДА РАБОЧЕГО

С

тоской по новым временам Чудовищем кажусь я вам. Меня понять вам просто лень… Но он придет, мой грозный день. Буржуй, в виденьях золотых Почил, не ведая конца. Воздвиг я стены для дворца, Там легче мне разрушить их. Топор подымет голос свой, И будут им оглушены,- Кто гимны пел любви гнилой, Кто был любовником луны. В сон бесконечный погружен, Ты спи, буржуй самовлюбленный, Доисторический дракон, Слегка рассудком позлащенный. Ты милосердье не зови. Я возмущенье призываю. Для жертв, утопленных в крови, Я песнь последнюю слагаю. Я к солнцу устремлюсь вперед Крутым путем аэроплана… Ты спи… На голову тирана Грозой обрушится восход.

К ВЕСНЕ

Со стрех капель… Больших времен Доходит рокот отдаленный, Хоть на мгновенье улыбнись – Вставай, проклятьем заклейменный! Раскрылась даль… ползет ледник, Гоним весною непреклонной… С цветами, с песней к небесам – Вставай, проклятьем заклейменный!

АРМИНДЕН

Гигантский силуэт - Там город в клубах пара. Сирени горький аромат, Как шмель, гудит гитара. Веселье праздничного дня - Обычай наш народный… Стремится в рощи и поля Рабочий люд свободный.

Марин Герасим (Румыния) Жительницы лесной местности.

ЗАХАРИЯ СТАНКУ

ПЕСНЬ МОЕМУ СЫНУ

Жизнь свою сделай деяньем, только деяньем сделай! Позже устами, что нынче вишне подобны спелой, Громко требуй свободы для бедняков угнетенных, Требуй прав для рабочих, горькой судьбой опаленных. Десятилетняя нынче рука, что решает задачи, Позже пусть меч подымет, в грозной борьбе закаленный. Чтобы народ крестьянский, наш народ непреклонный, Завоевал победу в будущей битве горячей.

СОЗРЕЛИ ХЛЕБА

Нет, уже не хочу я с тобой унестись на Луну. Уже ни с кем не хочу унестись я, ни с кем. Не боюсь пустоты меж Землей и Луной, Не боюсь лунных скал, и камней, И праха, покрывшего их. Уже ничего не боюсь, ничего. Наступит пора, когда скорбно душа Полетит среди звезд. Наступит пора - и забудет душа, Позабудет, забудет, Что была она связана с горстью земли, Все забудет, забудет душа. Созрели хлеба. И колосья тяжелые Поклонились ветрам. Но уже на заре Косовица начнется, и нивы Мягко будут уложены наземь, Все они мягко улягутся наземь. Пет, уже не хочу я с тобой унестись на Луну. Прижмись комочком ко мне, помолчи и поплачь, Разгорается лето. И солнце Прокаляет и воздух н лес. Лето в разгаре. Тысячу лет Ты жила и мечтала бок о бок со мной Голубым огоньком у огня голубого. Я долго тебя целовал. Целовал. И любил всем суровым моим существом. Ты смеялась, и плакала, и молчала рядом со мной. Ты дрожала и рядом со мною спала. И когда погрузилась в глубокий сон, Целовал я твой сон п сны, что приснились во сне, И явные слезы, и тайные слезы твои. Ты проснулась в ознобе испуга, сказала: «Спилось мне, что тебя Кто-то бил стальным кулаком по губам, С корнем вырвал язык И глаза твои выколол…» Нет, уже не хочу я с тобой унестись на Луну. Лето в разгаре. Созрели хлеба. Косовица идет, молотьба^ Лето в зените. И хлеб наш созрел. Тысячу лет я любил тебя, тысячу лет. Прижмись комочком ко мне, дрожи и молчи. Сны остались всего только снами. Пет, уже не хочу я с тобой унестись на Луну, Уже ни с кем унестись не хочу, ни с кем. Лето в разгаре. Созрели хлеба.