Погоня за судьбой
Шрифт:
— Между прочим, Riders on the Storm – это последнее творение Джима Моррисона, — заметила Софи. — Через несколько недель он уехал во Францию, и там присоединился к «Клубу двадцати семи», будь он неладен. А ведь сколько ещё он мог написать…
— Раз уж выдалась свободная минутка, никто не хочет ячменного? — Ричи заёрзал на месте, и скоро в его руке появилась невесть откуда взявшаяся жестяная банка.
— Ты взял с собой в дорогу пойло? — скептически поинтересовалась Софи. — И сколько у тебя?
— Хватит, чтобы пересидеть бурю, — лаконично ответил тот, достал из-под сиденья вторую
Девушка взяла банку, взвесила в руке. Запотевшая, только из холодильника, она едва поблёскивала в полутьме.
— Будешь? — обратился ко мне Ричард.
Я отрицательно покачала головой.
— Софи, ты лучше включи ультразвук, а то мало ли что.
— Точно. Всё время забываю об этих штуках. — Она щёлкнула переключателем, и я почувствовала неслышное давление на барабанные перепонки. — Но я тебя уверяю – в этой машине нам сам дьявол не страшен.
Цыкнув открытыми банками, Ричард с Софи чокнулись. Чеддер отхлебнул и повернулся ко мне:
— Лиз, а долго нам здесь сидеть?
— Мне почём знать? Когда закончится шторм, поедем дальше.
— Ну, ты же вроде как жила тут раньше. Наверное, знаешь всё об этих местах? Сколько длятся такие бури, и всё такое…
Я глядела вперёд, где за казавшимся теперь таким тонким и хрупким лобовым стеклом бешено крутилась серо-коричневая завеса.
— Я никогда тут не бывала, а на севере, где я жила, всё совсем по-другому, — сказала я. — Ты же сам три дня назад всё видел. Или ваша с Софи любознательность распространяется только на кабаки Ла Кахеты? Никто в здравом уме и по собственной воле не сунется за сороковую параллель.
— Ну, может быть, кочевники какие.
— Я что, похожа на кочевника? — фыркнула я.
— Ну хорошо, тогда любители сафари на пустынных клопов…
— Вот только не надо сейчас об этом, — подал голос доселе молчавший Оливер, поёжился и судорожно сглотнул.
— Тоже мне, детёныша муравьиной пантеры испугался, — усмехнулась Софи. — Небось, завидев паучка на подоконнике, зовёшь супругу на подмогу?
— Пока ты валялась в номере на кушетке, острячка, я провёл эти два дня с пользой и побывал в зоомузее, — раздражённо парировал Оливер. — Я видел, что это такое. Два метра в длину, два в ширину. Челюсти – во! Он тебя перекусит пополам и даже не заметит этого.
— Сходил в музей и заработал себе фобию, — покивала головой Толедо. — Так держать.
— Оливер, ты точно не спутал его с каким-нибудь джангалийским мегаящером? — скептически спросила я. — И детёныш, и взрослая особь мирметеры намного меньше. К тому же, они избегают людей. Иначе как объяснить то, что за пределами пустыни их никто никогда не видел?
— Может быть, я немного преувеличил, но суть от этого не меняется, — упрямился Оливер, выглядывая сквозь стекло в бушующую хмарь. — Почему их нет на севере? Может, им не подходит грунт, и они любят песок. Но я уверен – если они достаточно проголодаются, то пойдут на север, и уж там они себе точно найдут пропитание. Что они здесь жрут? Я уже целые сутки никакой живности не видел.
— Клопы едят молохов, ящериц, пустынных крокодилов – в основном, — заметила я. — Если повезёт, могут и кочевого аддакса поймать. А на десерт они предпочитают слегка забродившую
— У меня на случай встречи есть железный аргумент. — Из-за сиденья девушка вытянула за ремень автоматический карабин и уложила на широкую приборную панель. — Пускай приходят, а потом посмотрим, кто кого съест на десерт…
* * *
Уже порядком поднабравшись в духоте и развалившись на втором ряду сидений, Ричард допивал третью банку и заплетающимся языком бормотал:
… — Да-да, я знаю. Первое правило космонавта – никому не говорить, что Земля плоская и не вертится. Но вы представляете, что начнётся, когда все узнают правду? Если ещё не успели…
Из коммуникатора сквозь помехи раздался голос Криса из второго вездехода:
— У тебя одни теории заговора на уме, Рич. Эта байка про голограмму вместо председателя ходит по сети годами. А я тебе скажу, что будет, когда все узнают, как ты говоришь, правду – ровным счётом ничего. Всем плевать, кто управляет Конфедерацией. Корабли летают, заводы работают, люди живут своей жизнью – и всё это вертится само собой. Это называется цивилизацией.
— Ты знаешь, что такое безвластие? — наклоняясь поближе к микрофону, нарочито зловеще произнёс Ричард. — Когда центральной власти нет, все начинают тянуть одеяло на себя. Сначала Конфедерация расколется на отдельные планеты, и ты будешь оформлять визу, чтобы пройти через Врата. Потом государства начнут возводить границы, у кого-то обязательно возникнут претензии по поводу территорий или активов, а там и очередная большая война недалеко… Ты сам подумай – зачем нас послали за образцами именно сейчас? Они там чувствуют, что центральная власть слаба как никогда, поэтому хотят забрать всё, до чего дотянутся. События ускоряются, Конфедерация трещит по швам, а тут ещё эта огромная хреновина уничтожила очередную планету! Тут не захочешь – а задёргаешься, как уж на сковороде…
— В такое напряжённое время загонять Конфедерацию в угол было бы большой ошибкой, — произнёс коммуникатор голосом Герберта. — Лиза, скажи нам правду, мы выполняем политический заказ?
— Не могу, Герберт. — Я развела руками. — Это конфиденциальные сведения.
— И так всю дорогу, — раздосадованно протянул Рич. — Тут тайна, здесь секрет. А я, между прочим, лучше всех умею хранить секреты. Правда!
— Оно и видно, — прошелестел из динамика Крис. — Набрался в сети всякой чуши и трезвонишь во все стороны. Если кто хочет пустить слух – расскажите Ричарду, надёжный вариант… Лиза, не говори ему ничего. Лучше скажи мне на ушко.
— Вот вам неймётся, — устало вздохнула Софи. — Отстаньте уже от человека. У нас есть задача, и её просто нужно выполнить. Мы работаем на своём участке, а те, кому положено всё знать – на своём… И вообще, нам сейчас нужно думать о том, как сэкономить воды. После вчерашнего оазиса её, похоже, больше не предвидится…
Игравший фоном рок неожиданно резко прервался, оставляя нас наедине с шелестом песка по металлическому корпусу машины. Потухла тусклая лампочка освещения салона, а через пару секунд над самым ухом ударил гром. От неожиданности я подпрыгнула на сиденье, а раскат, с треском отдаляясь, уже затихал где-то вдали.