Погоня за судьбой
Шрифт:
— Отбейтесь, говорил он…
Кинула взгляд на приборную панель, где по сенсорному дисплею поверх карты местности медленно ползли точки – наш глайдер располагался в самом центре композиции, сдвигаясь на юго-запад, а с северо-востока к нему довольно бодро приближались три отметки покрупнее. У нас была небольшая фора, но она стремительно таяла.
— Нет, это дохлый номер, — проронил Марк. — Полтора километра – и продолжает сокращаться. На нашем ведре против гвардейских «Бульдогов» мы гонку вряд ли выиграем…
— Значит, будем отбиваться…
Я пошарила за спиной – предусмотрительно взятый на
Через несколько секунд индикатор заряда заполнился до максимума.
— Держи ровнее, Марик, — пробормотала я. — Сейчас будет сквознячок…
Места в салоне планера едва хватило, чтобы развернуться с массивной пушкой наперевес. Надвинув тактическую маску на глаза, я вскарабкалась на сиденье и стала всматриваться в белую круговерть позади нас. Сканер не мог дать хороший фокус, то и дело теряя смодулированные силуэты боевых машин преследователей, но я смогла зацепиться за примерное положение и векторы движения военных гравилётов – они не маневрировали, очевидно, не ожидая от нас никаких сюрпризов.
— Тысяча метров! — выпалил Марк.
Я аккуратно приопустила рукоять двери, створку снаружи ухватила невидимая сила, и в образовавшуюся щель ледяной ветер тут же принялся наносить колючую снежную крупу. Просунув ствол в просвет, я упёрла приклад в плечо и прильнула к прицелу. Захват сканера метался, выискивая цель. Наконец, секундная фокусировка – лёгкое движение стволом на упреждение, и палец сгибается на курке. Хлопок пневматического ускорителя – и разогнанный рельсами снаряд с бешеной скоростью летит к цели. Несколько секунд зарядки конденсаторов – и снова выстрел. И ещё…
— Семьсот метров! Как там у тебя?
Молчу, не отвечаю. Неясно, сколько раз и куда я попала – по сути, это была стрельба вслепую, – но сканер показывал смещение силуэтов с оси движения, и теперь их было два – один из бронелётов, судя по всему, выбыл из гонки, ушёл вверх, и расстояние между нами перестало сокращаться. Сквозь свист ветра я услышала выкрик Марка:
— Лиз, они берут нас в клещи!
— Вижу я, не ори… Были бы понаглее – давно бы уже нас смяли. В полиции одна молодёжь…
— Думаю, ты просто не успела их как следует разозлить, — парировал Марк.
Медленно отклоняюсь влево, ведя на кончике ствола обходящий нас гравилёт – его силуэт уже вполне неплохо различим среди помех. Куда-то в середину проёма… Огонь! Рельсотрон хлопал, отправляя в полёт увесистые шарики.
— Двести метров! — сообщил Марк. — Справа по ходу движения!
Разворачиваюсь и вижу чёрный силуэт массивной машины, проступающий через белоснежную завесу. Делаю выстрел и слышу резкие хлопки ответного огня с той стороны. В бок глайдера стучат одиночные пули. Рефлекторно прижимаю приклад рельсотрона к плечу в ожидании зарядки конденсаторов с одной только мыслью: «Лишь бы не миниган!» Ещё несколько
А с той стороны, из-за вцепившегося в штурвал Марка и слоя стеклопластика к нам стремительно приближался второй гравилёт. В темноте грузового отсека засверкали вспышки, тяжёлая махина резво подскочила и оказалась почти перед глазами. Треснуло стекло, Марк вскрикнул, прикрыв лицо рукой, и дёрнул штурвал на себя. Меня вжало в сиденье, а «Шинзенги» с гулом устремилась почти отвесно вверх.
— С-сука, попали в меня… — Марк, шипя, держался за бок.
Волевым усилием он выровнял глайдер, который теперь ощутимо болтало. Сквозь пулевые отверстия в борту свистел ветер, по всей машине шла вибрация – неужели двигатель повредили? Мы так долго не протянем! Дядя Ваня, где же ты, беса тебе под ребро?!
Выругавшись в голос, я включила рацию:
— Дед, ты долго там будешь копаться, как жук в навозе?! Нас расстреливают в упор! Сейчас на таран пойдут!
Жужжа и свистя, коммуникатор сообщил:
— Я на подходе, держитесь! Одна минута.
Подняв дверь, я наполовину высунулась в пургу, пытаясь разглядеть гравилёт внизу. Он поднимался вслед за нами, и ещё пяток выстрелов не дали ощутимого эффекта. Неожиданно, резко нарастая и забивая собой пространство, воздух наполнил громогласный рокот. Позади расплылась гигантская крылатая тень, и, заслонив собой небо, пронеслась прямо над головой. В салоне с утроенной силой забушевала снежная заверть, у меня заложило уши, и я едва не вывалилась наружу, вытянутая цепкой морозной лапой. Дверь хлопнула, радио задребезжало:
— Ловлю вас, запрыгивайте в переходный шлюз.
Аэрокар трясся и дрожал, один из двигателей громко чихнул и отключился, и машина стала заваливаться набок, теряя мощность. Марк, вцепившись в штурвал обеими руками, рычал:
— Давай, железка несчастная, жми!
По днищу звонко постукивало – барабанили пули.
— Дед, не успеваем за тобой! — закричала я в селектор. — Сбавь скорость!
— Та-а-ак, одну секундочку, — невозмутимо ответил динамик.
Снежный вихрь впереди расступился в стороны, и прямо на нас выскочила огромная серая полусфера грузового отсека с распахнутым шлюзом. Марк, бешено крутя штурвал, пустил машину наискосок, пытаясь попасть в спасительный прямоугольник шлюза, а я стиснула зубы и зажмурилась в ожидании неизбежной катастрофы. Глайдер, грохоча, шваркнулся об угол проёма – один из антигравов с лязгом сорвался и полетел куда-то вниз. Меня швырнуло на приборную панель. Машина, вращаясь, пропахала брюхом металлический пол, грянулась о противоположную стену и замерла.
Из динамика раздался отчётливый голос дяди Вани:
— Держитесь крепче, детки, мы уходим!
Поворотная камера шлюза поползла вбок, отделяя нас от воющей метели. Корабль ощутимо накренился и стал набирать высоту, а глайдер со скрежетом потащило по полу в обратную сторону. Марк болезненно застонал, я упёрлась руками и ногами, во что только можно. По помещению раскатился удар, и наконец всё стихло.
«Виатор» выровнялся, где-то снаружи натужно гудели двигатели, унося нас от погони. Я стянула тактическую маску, швырнула её на приборную панель и с шумом выдохнула.