Похищение Елены
Шрифт:
— Это он! — гордо отвечала ведьма, и Иван безразлично отметил, что ее голос дрожал от нетерпения. Безразлично, потому что после определенного, самого высокого уровня ужаса, когда у организма просто уже не остается более сил бояться, в ход идет именно безразличие. Чтобы ужас маленько подкопил сил и мог быстренько вернуться к исполнению своих обязанностей. — Это он, он, он! Тот, чей дар я желала заполучить все это проклятое время! Наконец-то это он! Он вернулся. И я привела его к вам, как и обещала. Помогите мне скорее, а остальное — ваше. Развлекайтесь, как хотите. Приятного времяпрепровождения.
—
— Да, это он! Ну делайте же что-нибудь! На освободившемся пространстве вы, наверное, все поместитесь в этот раз. Разве вам не хочется поскорее начать развлекаться? Чего же вы медлите?
— Вахуна, ты ошиблась. Это не он… Не он… Не он… Ошибка… Ты ошиблась…
— Что значит — «не он»? — вскинулась колдунья, и голос ее зазвенел от ярости. — Он, и это верно, как то, что я — Вахуна Великая, императрица всей Агассы!
— Не он… Не он… У него нет дара… Нет… Нет дара… Он пустой… Совсем пустой… Как что-то совершенно пустое… Совсем… Нет… Нет…
— Это что еще за ерунда? — прорычала угрожающе Змея, но Ивану то ли показалось, то ли нет, что в ее рыке прозвучала нотка безумной паники. — Со мной такие выходки не пройдут, вы это знаете! Начинайте же! Я вас заклинаю! У меня есть над вами власть! Я приказываю вам! Начинайте!
— Нет… Мы не можем… Не можем… Он пустой… Он должен уйти… Мы не можем забрать то, чего нет… Пусть уходит… Мы не можем распоряжаться его душой без дара… Зачем он нам… Зачем… Он ничего не имеет… Прогони его…
— Но его способности!.. Его магическая сила!..
— Их нет… Нет… Тебя обманули… Обманули… Уходи, пришелец без магии… Мы тебя не звали… Зачем ты пришел?.. Ты нам не нужен… Неинтересно… Уходи…
— Нет! Нет! Вы не можете!.. — Вахуна уже не говорила, а визжала. — Возьмите его!!!..
— Мы не можем… Его оставить… Оставить не можем… Останешься ты… Ты нас призвала… И не дала ничего… Обида… Обман… Хитрость… Ты знаешь цену… Знаешь… Останься… Останься с нами… Интересно… Твоя душа… Мало… Хватит… Останься… Навсегда…
— НЕ-Э-Э-Э-ЭТ!!!..
Яркий свет вдруг вспыхнул перед закрытыми глазами Иванушки, пробившись даже сквозь веки, и он снова ощутил тяжесть своего тела, висящего в кандалах, жар от угасающей жаровни у его ног, запах магических зелий и субстанций Агассы, хриплое, прерывистое дыхание… дыхание… Панта?.. Или…
Лукоморец с усилием разлепил глаза, склеившиеся то ли от слез, то ли от крови, и уже почти автоматически пробормотал заклинание, превращающее его в кота — в последнее время эту методику ему приходилось использовать чаще, чем хотелось.
Серый полосатый земной котище выпал из оков, на лету увернувшись от огня, и приземлился почти у ног Панта, мстительно пнув его при этом сапогом под косточку на ноге.
Тот ойкнул, шарахнулся от него, схватился за живот (кто знает, где у этих агассцев находится сердце и есть ли оно вообще как анатомический факт) и повалился на пол, изрисованный Вахуной невысохшими еще разноцветными красками, как асфальт после конкурса рисунка среди детей-дальтоников. Жизнерадостные яркие линии, сливавшиеся, разбегавшиеся в разные стороны и пересекавшиеся без видимой логики и смысла, тут же отпечатались на его черно-серебряном мундире с
Самой Вахуны нигде не было видно.
Значило ли это, что она действительно осталась в мире демонов?
Или это все ему просто привиделось, пока он находился без сознания?
А может, это просто кошмар, и стоит ему помотать головой и по-настоящему открыть глаза, и он окажется в своей комнате в лукоморском дворце, и солнце уже три часа как светит в его южное окошко, и никуда он сроду не уезжал.
Нет.
Скорее Лукоморье — это сон, страна, где он ни разу не был, а всю свою жизнь он скитается по ближним и дальним мирам, и даже смерть, похоже, не оторвет его от этого привычного занятия.
Что я такое несу?
Где Вахуна?
Она ждала меня.
Чтобы убить во второй раз.
Как она могла?.. Что я ей сделал?.. За что?!
Где же она?..
Иванушка встревоженно оглянулся по сторонам.
Сказать, что он не опознал ни одного окружающего его предмета, кроме жаровни и кандалов, значит не сказать ничего. Он просто почувствовал невыразимое облегчение и радость, граничащую с примитивным счастьем, от того, что не знал ни названия, ни назначения ни одной вещи из этого подземелья.
Бежать отсюда немедля!
Но как он может уйти и не осмотреть все? Здесь все такое интересное, загадочное, восхитительное! Вот, например, та золотистая штуковина, похожая на вывернутый наизнанку огурец. Ее колдунья держала в руках, когда призывала своих демонов. Для чего она? Что бы это могло быть? Может, это оккультный символ чего-нибудь, настоящее сокровище для тех, кто понимает? А может, магический артефакт этого удивительного мира? Или просто местная расческа «от местного же кутюр»? Интересно было бы подержать ее, ощутить ее тяжесть в руках, ее силу…
И царевич быстро принял агасскую форму, наклонился и поднял штуковину с пола правой нижней рукой. Пальцы сами легли нужным манером в предназначенные именно для них выемки и сжались сами по себе.
И тут же мгновенно свет в его глазах начал меркнуть, и он услышал тихий, тоненький, как комариный писк, почти беззвучный крик, который все это время, оказывается, зудел на грани слышимости в закоулках сознания и теперь просто усилился и приобрел больше реальности в этом мире.
«Иван, Иван, Иван!.. Помоги мне!.. Помоги!.. Вызволи меня отсюда! Ты меня слышишь? О наконец-то! Иван, я не виновата! Я искала мудрости и просветления, чтобы стать хорошей правительницей после того, как эпидемия унесла королевскую семью и народ выбрал меня. Они меня обманывали. Я думала, что смогу их контролировать. И поначалу действительно могла. Но они надо мной издевались. Они хотели меня заманить подальше, чтобы я увязла и не могла освободиться от их влияния. Они медленно убивали меня. О Иван! Они жестокие и коварные, не верь им! Никому не верь! Они хотят моей погибели! Они все наговаривают на меня! Все! Они ненавидят меня! А я всего лишь хотела помочь людям! Помоги мне выбраться отсюда, Иван!.. Ты великодушный! Ты добрый! Только ты можешь понять меня, о Иван. Ты же знаешь — я не могла этого сделать, не могла. Пощади меня, наш герой!.. Пожалей меня!.. Возьми ахелотдвумя руками и приложи к центру малого круга на стене…»