Похождения проклятых
Шрифт:
Вначале я дозвонился до Олега Олеговича, со своего сотового.
— Ну и где вы пропадаете? — сердито спросил он. — Почему не информируете каждые два часа?
— А я спал. И что докладывать-то? Какие сны видел? Извольте: бежит по улицам Москвы главный энергетик, весь голый и в перьях, а света нет, зато есть люди с кольями…
— Не дребеденьте. Где Новоторжский?
— Здесь. Рядом. Ну, не у телефонной трубки, а метров за сорок. Мы на вокзале, он покупает билеты в кассе.
— Куда едете?
— Не говорит точно, но, кажется,
— Только без самодеятельности, Александр Анатольевич.
— Хорошо. Все, отбой, он идет…
Я отключил сотовый и поздоровался с комендантом. Вид у него был опять очень озабоченный.
— Что на сей раз стряслось? — поинтересовался я.
— Да вот! — он ткнул пальцем в газету. — Прочитал только что. Ученые вживили ген паука в козу, и теперь она доится молоком с паутиной! Не ужас? А кто пить будет? И зачем, главное?
— А ради биологического совершенства, — отозвался я. — Будем улучшать коз, людей и тюленей. Не то компьютерные процессоры нас по уму к середине двадцать первого века обгонят. Они уже по интеллекту на уровне крыс, а это не самая глупая тварь. Напротив, очень даже сообразительная. Прогресс, Лев Юрьевич, это состязание с Богом. Правда, заведомо проигрышное. Вон, в Пентагоне объявили конкурс на исследование прионов. Большие гранты дают. Наши ученые, а они самые умные, рванулись исследовать. А прионы — это такая гадкая белковая инфекция, которая приводит к болезни Альцгеймера. К слабоумию, то есть. Ею еще ихний президент Рейган болел. Да и Ленин тоже. Зачем, спрашивается, это нужно именно Пентагону? Да это же замечательное биологическое оружие, куда там какому-то птичьему гриппу! И куда они его, по-вашему, направят?
— На страны-изгои и международных террористов, — ответил политически подкованный комендант.
— Международных террористов в природе не существует, — сказал я. — Это такая же занимательная выдумка, как и все другое, что исходит из США. Кому было выгодно взрывать их башни, чтобы начать передел мира? Самой Америке. А кому также было выгодно взорвать дома в Москве, чтобы начать вторую войну в Чечне? То-то. Но насчет стран-изгоев вы правы. Только под эту категорию прежде всего попадает Россия. Теперь представьте: огромная страна — и все население радостное как дети, со старческим слабоумием. Полный склероз и абсолютный маразм. На выбор. А наши ученые им еще в этом помогут. Вот вам и поединок с Богом в деле улучшения людей и коз.
— Я бы выбрал склероз. Тогда хоть не помнишь о маразме, — не без юмора ответил отставной майор. — А то уже пишут, что мужики должны регистрировать свой брак с собаками, а женщины — с шимпанзе, иначе животные ущемляются в своих правах и не могут претендовать юридически на свою долю в наследстве.
— Поменьше читайте россиянских газет, — дал я ему совет профессора Преображенского.
Комендант
— Ну? Че нового? — также сердито, как и куратор выставок, спросил он. Только пи-пи-пи добавил.
— Я нашел Машу Треплеву, — сообщил я не без гордости. — И Ольгу Ухтомскую тоже. Они вместе прячутся в Лыткарино, в Преображенской церкви.
— Молодец, бяша, хорошо, — похвалил меня Толян, словно за ухом почесал. — Сам к ним не суйся.
— Но тут возле храма какие-то подозрительные ребята крутятся, — предупредил я. — Поторопитесь.
— Разберемся, — ответил Кемеровский. — Как думаешь, крест при них?
— А я знаю? Я издалека наблюдал, через бинокль. Сейчас они снова из церкви вышли. Погляжу еще и перезвоню.
Передохнув с минуту, я опять стал набирать номер куратора.
— Олег Олегович? Я из тамбура говорю. Электричка сейчас тронется. У Алексея удалось выяснить самое главное: мы едем за каким-то сундучком. Возможно, это именно то, что вас интересует. Так что не теряйте времени.
— Отлично, Александр Анатольевич. Приятно иметь дело с творческой интеллигенцией. Постарайтесь пробыть в Лыткарино как можно дольше. Впрочем, надеюсь, что буду там даже раньше вас.
— По воздуху, что ли?
— Именно, дорогой мой, именно. И по воздуху и по морю, аки по суху. Мы тоже кое-что умеем, особенно если геликоптер под боком.
— Ну-ну. Вот только, кажется, за нами какие-то ребятки увязались. Не нравятся они мне что-то. Карманы оттопыриваются. Никак, с оружием.
— Не волнуйтесь. Ведите себя спокойно. В Лыткарино вас встретят.
Он отключился, а я стал звонить академику.
— Толяныч? — сказал я. — Ну, все в порядке, крест у них. Я сам видел. Сверкает на солнце. Они им полюбовались, потом опять спрятали и ушли в храм. Чего мне теперь-то делать?
— Найди какую-нибудь палатку и лакай пиво, — ответил Кемеровский. — Услышишь стрельбу — падай на землю и замри. Потом я тебя вознагражу.
Ага, дыркой во лбу! — подумал я, отключая сотовый. И поспешил вниз. Уже не как Азеф, а как Фигаро какой-то…
Алексей ждал меня в номере.
— Пошли, — сказал он. — Маша сейчас подгонит к общежитию машину.
Мы спустились и минут десять стояли возле подъезда. Наконец, появилось хорошо знакомое мне пежо. Маша сидела за рулем.
— Угнала, что ли? — спросил я.
— Нет, сам одолжил, — ответила она. — Даже предупредил, что с тормозами неважно.
А Алексею, кажется, было все равно, откуда появился этот автомобиль.
Когда Маша стала выруливать на окружную дорогу, я поинтересовался:
— Надеюсь, ты не проболталась у своего друга, что мы направляемся в Новый Иерусалим?
— Нет. Я сказала, что мы едем в другое место. В Лыткарино, — ответила она.
Как занятно! — подумал я. — Мы мыслим в одном направлении.