Поиграем со смертью?..
Шрифт:
— Эй, Дин, оставь его уже, он своё получил, — постаравшись придать голосу спокойствия и уверенности, произнёс я и подошёл к подруге чуть ближе. Она не прореагировала. — Дин! Дина! Очнись, хорош уже!
Подруга шандарахнула парня лбом о землю ещё раз, и я практически заорал:
— Динка! Очнись!
Подруга вздрогнула и перевела взгляд с давно уже потерявшего сознание парня на меня. Ой, мама… А вот теперь мне как-то нехорошо…
В пустых, безразличных глазах, почти лишённых эмоций, разгоралось Нечто. И имя ему было «ярость». Я никогда раньше не видел, как Дина злится, точнее,
— Сейчас мораль читать мне будешь, а?! — буквально прошипела Дина и резко поднялась, а я почему-то сделал шаг назад.
— Дин, успокойся! Я пришёл, потому что волновался…
— Как бы я ещё кого-нибудь не убила, да? — буквально выплюнула она, перебив меня на полуслове.
— Да нет же! Я боялся, с тобой что-то случилось! И был прав — на тебя же напали, да?
— О, а ты, оказывается, вдруг стал наблюдательным?
Да что ж это за человек?! Я не знаю её, совсем не знаю…
— Да пятеро на одного, плюс два ножа — любой заметит, — что-то мне вся эта ситуация совсем не нравится…
— О да, — кивнула она. — Меня бесит, когда такие твари нападают на безоружных! Бесит, когда используют численное преимущество и изобретения! Это подло! Меня бесят подлые поступки, люди, времена! Это всё мерзко!
Вот чёрт… Кажется, я понял, почему она сорвалась. Это нападение напомнило Дине о том, что случилось в индейской деревушке. Блин, почему я такой идиот? То, что случилось там, не так просто пережить, как нападки родителей, почему я ей не помог?!
— Дин, я понимаю… — тихо сказал я, но был перебит.
— Ты ни черта не понимаешь!!!
Кулак рассёк воздух слева от моего лица, и я замер. Она промахнулась специально?.. Именно так. Дина стояла прямо передо мной и с такой ненавистью на меня смотрела, что у меня душа в пятки ушла. А ещё было очень больно — за неё. Из-за нас с сестрой ей пришлось через такое пройти…
— Друзья делают глупыми и слабыми, — донеслось до нас с края поляны, и мы резко обернулись. Гробовщик крутил в руках печенье и ухмылялся. Нокс же проверял пульс у тех, кого вырубила Дина.
— Но друзья могут помочь избавиться от боли, — раздражённо ответил я патлатому жнецу без чувства меры. Нашёл когда свои теории разводить!
— А что ты можешь сделать? — Гробовщик начал приближаться к нам, а Динка молча смотрела на него, причём мне показалось, что она его убить готова. — Что ты, жалкий смертный, можешь сделать, чтобы забрать у неё эту боль? Ты даже не понимаешь, из-за чего она переживает. Так как ты ей поможешь?
Чего? Это я-то не понимаю?! Да тебя там вообще не было, седой труп!
— Можно подумать, ты знаешь! — огрызнулся я и почувствовал, как сжимаются кулаки. Бессилие. Вот что я чувствовал. И это приводило меня в бешенство. Я ведь и впрямь не
— Знаю, — Гробовщик хрустнул печеньем и, подойдя к нам чуть ли не вплотную, заявил: — Несправедливость была допущена, но судьба покарала злодеев, если обрисовывать ситуацию вкратце. Вот только такие ситуации будут продолжаться, и эта девочка точно знает — в следующий раз судьба оставит преступление безнаказанным.
В глазах Динки полыхнула ненависть, костяшки пальцев побелели, а губы превратились в тонкую полосу. Чего он хочет, зачем провоцирует её?!
— И возможно, а точнее, очень вероятно, что ей снова придётся убить, чтобы защитить вас. В то время, как где-то рядом будут убивать, скажем, ребёнка. Но она-то будет защищать вас. И предаст это дитя. Оставит умирать. Убьёт ради «друзей», но предаст собственные принципы… Как это глупо. Говорю же, дружба превращает в глупцов и слабаков. А ещё в предателей самого себя.
В этот миг Динка рванулась вперёд и со всей силы ударила Гробовщика. Я думал, он уклонится, но… Кулак моей подруги впечатался точно в его челюсть, вот только Гробовщик даже не покачнулся.
— Кто же так бьёт? Это словно комариный укус, — издевался он, а Динка начала наносить точные, мощные, ритмичные удары, которые, как на зло, лишь смешили жнеца. Он ядовито их комментировал, но, что интересно, не только не уклонялся от ударов, но и явно не собирался отвечать. Он просто измывался над потерявшей здравый смысл Динкой и продолжал называть её удары жалкой пародией на настоящие…
И вдруг моя подруга, нанеся мощнейший удар в грудь жнеца, замерла. А в следующую секунду буквально рухнула на колени, и её плечи мелко задрожали. Она выдохлась — это я понял сразу, ведь сила ударов была такова, что нормального человека, будь он на месте Гробовщика, давно бы пришлось везти в морг! Но было и ещё кое-что — Дина не просто выдохлась, она явно успокоилась. Почему-то её ярость прошла, и сейчас она казалась не опасной воительницей Афиной или несущей ужасы Гекатой, а хрупкой маленькой девочкой, которой нужны забота, понимание и тепло… Это ведь была истерика, да? Дина, избивая напавших на неё парней, вынуждена была сдерживаться, хотя и вспомнила весь ужас того путешествия. Потому что не хотела их покалечить. А вот теперь она выплеснула всю свою злость, и ей явно стало легче. Нервное напряжение перешло в истерику, а та завершилась полным изнеможением. Ведь так?.. Только почему-то мне казалось, что всё это было не нормально, и тот взгляд, полный ненависти… было в нём что-то ещё. Безумие? Нет. Но… Да чёрт, о чём я думаю?! Дина адекватна, хватит ерундой страдать!
Пока я предавался ненужным размышлениям, Гробовщик времени не терял — он сел на корточки перед Динкой и тихо спросил:
— Успокоилась? Кажется, мой способ релаксации куда лучше бесед с психотерапевтами и прочего, а?
— Спасибо, — едва различимо прошептала Динка, а жнец вдруг заявил:
— Ничего личного — мне неприятно видеть рядом с собой слабое существо. Ты куда интереснее, когда собрана и знаешь, чего хочешь. А во время таких срывов ты себя явно не контролируешь. Или контролируешь слабо. Надо бы научиться брать себя в руки.