Поиск дорог
Шрифт:
— Если ты не вернешься, она тоже будет страдать.
Димостэнис покачал головой. Этот художник просто не может не оставить за собой последнее слово.
— Не надейся, — фыркнул он.
Энтони упрямо сжал губы. Однако сделал шаг назад, отступая назад к остальным. Дим пошел к лошадям, отстегивая одну от телеги. Он не собирался оставаться в этом лесу, у него было еще одно незаконченное дело. Хотя, это конечно, как получится.
Он вернулся к телеге, выбирая нужный ему мешок. Уши буквально пронзила тишина. Димостэнис понял, что уже несколько
Димостэнис обернулся на своих людей. Те тоже вертели головой, стараясь понять, что происходит.
Неожиданно волки жалобно заскулили. И в этом протяжном тоскливом завывании отчетливо слышался страх.
Из-за стены огня не было видно, что происходит. Зато хорошо были слышны вой, взвизги, скулеж, шум возни, драки, и иногда редки глухие подтявкивания, которые издавали не волки. Вскоре все снова смолкло, и лишь сухой треск ветвей под множеством лап, который с каждой меной удалялся, пока не затих вовсе.
Люди крепко сжимая в руках оружие, встали тесно спиной друг к другу, смотря на окружающий их круг огня. Из языков пламени проступила лобастая голова, потом еще одна, мощные лапы и длинные мускулистые тела. Они молча без особых помех преодолели круг и сели по его периметру.
Девять ласов. Истинные хозяева леса.
Стало совсем тоскливо. Дим пробежался взглядом по лицам своих боевых товарищей. Вспыхнувшая было надежда, сменилась отчаянием и безнадежностью. Теперь у них и вовсе не было никаких шансов.
Ласы сидели, будто чего-то ждали. Люди тоже не двигались.
Димостэнис связал энергопотоки, идущие от пламени, потянул к себе. Хьярт наполнился силой, по телу разлилось привычное тепло. Он тихо опустился на колени, опуская руки на землю, пытаясь собрать еще немного силы. Двое одаренных, следуя его примеру, тоже припали к земле, напитываясь ее энергетикой.
Дим окутал людей плотным серебристым коконом, обеспечивая прочную, к сожалению, недолгую защиту. Вытащил ножи, удобно устраивая рукояти в ладонях. Двоих, может, если повезет, троих он возьмет на себя. На большее надеяться нет смысла.
Может, хоть кто-то сумеет прорваться в деревню.
Дим повернул голову. Рядом стоял Энтони. Сосредоточенный и собранный. Чуть прищуренные глаза, лук держит наизготовку, беря пример с него. Сердце словно сжало железным обручем с острыми шипами. Бедная малышка. Что будет с ней, если никто не вернется из этого похода? Особенно, ее любимый Энтони. Почему он не оставил того в деревне?!
— Чуть пониже ушей, — тихо сказал Дим, — у них открытые места, можно зацепить этих тварей. — Он глянул на других лучников, те тоже слышали, кивнули.
Никто не двигался первым. Все ждали.
От ласов отделился один, сделал несколько шагов вперед.
Дим сильнее сжал рукояти ножей.
Энтони натянул стрелу.
Лас взял зубами тело одного из валяющихся волков и, сделав еще несколько неторопливых шагов,
Люди, все как один медленно опустили глаза на труп волка, подняли на древнего хищника, на самого Дима.
— Я, кончено, не знаю, — тихо произнес Энтони, медленно сглотнувший стоявший в горле ком, — что в голове у этих тварей, но, по-моему, так принято приветствовать своих вожаков.
Димостэнис и сам это понял. Только…
— И что мне теперь делать? — нервно передернул он плечами. — Прикусить со второй стороны?
— Что-нибудь сделай, — сквозь зубы, еще тише попросил художник, — вдруг они твою растерянность, примут за обычное зазнайство. Кто вас знает благородных.
Дим скосил на него глаза. Медленно наклонился, поднял окровавленного волка и положил на телегу, показывая, что он принимает дар.
Лас все так же стоял не двигаясь. Димостэнис сделал шаг вперед, опустился перед ним на корточки, очень аккуратно высвободил свою энергию, закручивая ее спиралями в серебристый шар, и легко бросил в зверя как это обычно делал для ярха. Серебро покрывалом окутало толстую шкуру и ушло под кожу.
Лас чуть наклонил голову, благосклонно смотря на человека. Тот повторил все заново. Зверь опустился на четыре лапы, положив на них голову. Как преданный пес.
Дим прикрыл глаза. В памяти всплыла картинка из старой книги, которую ему дал Иофар. Почти выцветшая, трудноразличимая, размытая и стертая как само прошлое. На ней был изображен человек с такой же аурой, как у него, один из первых, а рядом стоял вот такой зверь. Тогда еще Дим подумал, что это собака или прирученный волк и забыл.
Сейчас это отчетливо всплыло в памяти. Ласы признавали Серебряных своими хозяевами.
В прошлую их встречу они тоже пришли поприветствовать его. Он не понял и так обошелся со своими новыми друзьями.
Хорошо хоть они не настолько обидчивы как, например, его будущий родственник.
— Все по своим местам. Мы уходим, — Дим встал на ноги и медленно отвернулся от ласа.
Дьявол! Лошади, которую он отвязал, не было. Не выдержала, убежала.
— Привяжите телеги одна к другой, всем идти рядом.
Через несколько мен все было выполнено, как он сказал. Возничие взяли, оставшуюся лошадь под уздцы с двух сторон, и они медленно двинулись в путь. Ласы, выстроившись по каждую сторону обоза, сопровождали их. Один лишь вожак шел рядом с Димом. Так они прошли через лес, пока не вышли на уже знакомую прогалину.
Обоз остановился. Вожак ласов несколько раз глухо тявкнул и остальные стали уходить в лес. Остался лишь один, стоял возле человека, которого признал своим хозяином.
Дим не знал, что он должен сделать. Он вложил всю свою благодарность, которую испытывал к древним хищникам в стихии, в воздух, землю, в свет Таллы, струящийся по зеленой листве. Понял, что зверь почувствовал это, когда лас довольно завилял хвостом, как самая настоящая собака, коротко тявкнул и ушел вслед за своей семьей.