Пока мы не исчезнем

Тейлор Деннис

Здания были низкими, приземистыми и всего в один этаж. Сканирование СУДДАР показало, что большинство из них имели несколько подземных уровней, и фактически даже первый этаж, как правило, находился на несколько ступенек ниже уровня земли.

Статуй не наблюдалось, поэтому мы не могли составить представление о телосложении жителей. Один из шпионских дронов наткнулся на изображение на каком-то киоске. На нем было изображено существо, формой напоминающее булочку для гамбургера, но с множеством ног и рук. И, предположительно, глазами, хотя с тем же успехом это могли быть кунжутные семечки. Мы не могли решить, было ли это одно из разумных существ или реклама закуски.

Я провел день, пытаясь найти другие изображения, но

безуспешно. Наконец, Дэй упрекнул меня в моей кажущейся одержимости. «Мы не можем лезть в эту кроличью нору, Икки. Мы уже это обсуждали. Мы могли бы потратить буквально столетия на исследование всей империи».

«Да, ты прав. Получить основы, затем привлечь Бобнет. Давай вернемся к работе».

Но когда мы летели обратно к вратам, я держал свой телескоп нацеленным на ближайшую планету, пытаясь уловить последнюю деталь.

Глава Девятнадцатая: Работа над проблемой

Билл

Апрель 2337

В Вирте

Я получил от профессора Гиллигана направление к физику, которая совсем недавно перешла в посмертие. Профессор Ханна Тернбулл несколько десятилетий преподавала теоретическую физику в Университете Ньюхолма. Теперь, недавно насильственно отправленная на пенсию смертельным сердечным приступом, она была несколько не у дел.

Я отправил электронное письмо на адрес, который указал Стивен, позаботившись прикрепить его сообщение, чтобы получатель не счел мое письмо спамом. Даже так, нельзя было сказать, какой у нее график или сколько других проектов у нее может быть в работе. Я поставил напоминание на неделю вперед и открыл свой проект. С таким же успехом можно было пока побиться головой о кирпичную стену.

Я едва проработал над ним две минуты и даже толком не вошел в колею, когда получил ответ и запрос на соединение. Я принял, и профессор Тернбулл появилась в моей ВР. Она выглядела лет на тридцать с небольшим, что было самым распространенным возрастом, который выбирали люди при настройке своего аватара репликанта. Достаточно взрослая, чтобы ее воспринимали всерьез, но недостаточно старая, чтобы выглядеть старой. По крайней мере, так считалось. Очень немногие выбирали видимый возраст за пределами этого диапазона.

«Доброго пополудня», — сказала она с легким поклоном. — «Я — профессор Ханна Тернбулл, бывшая сотрудница Университета Ньюхолма».

Я понял, что она говорит на ньюхолмском, а у меня не была настроена программа-переводчик. Я потратил полмиллисекунды, чтобы исправить это упущение, и предложил ей аналогичную программу на случай, если она ей понадобится.

«Здравствуйте, профессор. Я Билл Йоханссон. Не уверен, сколько вам рассказал Стивен…»

«Только то, что у вас есть потенциальный прорыв в генерации отрицательной энергии, но вам нужен второй взгляд, чтобы продвинуть дело».

Я улыбнулся ей. «Очень дипломатично сформулировано. Но может потребоваться больше, чем один дополнительный взгляд. Вот что у меня есть…» Я открыл свой проект и начал его излагать. Тернбулл материализовала стул и какой-то чай и устроилась поудобнее.

Презентация заняла целую минуту, так как мы работали в обычном времени репликантов. Когда я закончил, Тернбулл несколько миллисекунд смотрела в пространство. Наконец, она заговорила.

«Понимаю, почему вы хотели бы прорыва в этом вопросе. Это потенциально самая большая вещь со времен ВСПЛЕСК-двигателя, мистер Йоханссон — или это профессор, или доктор?»

«Давайте просто Билл», — ответил я.

Она на мгновение улыбнулась. «А я Ханна. В общем, Билл, это крепкий орешек. Математика подтверждает гипотезу о двух скалярных полях, но затем она заходит в тупик. Это как старые многообразия Калаби-Яу, где количество

возможных конфигураций было чуть меньше бесконечности, и не было способа выбрать ту, которая могла бы представлять нашу вселенную». Она сделала паузу и снова изучила доску. «У меня есть несколько коллег, с которыми я могу поговорить, если вы не против. Но прямо сейчас…» Она покачала головой. «Думаю, без еще одной подсказки вы, вероятно, продвинулись в этом настолько далеко, насколько могли, если только не сможете сузить область проблемы».

Ханна осталась еще на несколько минут, думаю, из вежливости, но затем извинилась. Я остался смотреть на доску, чувство беспомощности овладевало мной. ИИ оценил меня совершенно точно. Подсказки хватило, чтобы меня взволновать, но слишком мало, чтобы дать мне настоящий прорыв. Количество возможных решений проблемы было не совсем бесконечным, но определенно включало длинную строку нулей. И я не мог проверить их все.

Или… не мог? Хороший физик-теоретик попытался бы прийти к ответу математически, и, похоже, пути к этой цели не было. Но у Прыгунов был этот огромный компьютер, как постоянно напоминал нам Хью. Интересно, сколько симуляций он мог бы запустить одновременно. Это была бы «грязная» наука — специальное моделирование без какой-либо теоретической основы, просто заставить его работать и беспокоиться о причинах позже.

Я усмехнулся и открыл Виртуальную Студию. Я довольно давно не занимался настоящим программированием, но репликанты на самом деле не ржавеют.

Глава Двадцатая: Захватывающая природа

Уилл

Август 2339

Планета BSC-142-C

Я стоял на краю пропасти и смотрел вниз. Пять километров, вертикальное падение. Черт.

Некоторые аспекты нашей прежней человечности все еще оставались с нами, несмотря на столетия. Я управлял мэнни, так что мне абсолютно ничего не угрожало, но мне все равно приходилось бороться с желанием попятиться назад, почти непреодолимым желанием оказаться где-нибудь еще. Я мог, конечно, использовать систему подавления эндокринной системы, которая все еще встраивалась в каждую новую матрицу репликанта — по крайней мере, в Бобовские. Но я не чувствовал никакой необходимости использовать этот конкретный костыль с тех пор, как… ну, вообще никогда, на самом деле. Не с тех пор, как Боб, еще до того, как меня клонировали. Я не знал, включали ли модели матриц репликантов, используемые различными посмертными аркологиями, возникшими в постземном человеческом пространстве, ту же схему. «Аркологии», конечно, было неправильным использованием первоначального термина, но оно почему-то прижилось.

Я стоял на краю огромного откоса на планете BSC-142-C. Я усмехнулся про себя высокомерию. Звездный Каталог Бобнета теперь заменял HIC, HIP, Мессье и все другие конкурирующие каталоги, использовавшиеся астрономами еще в двадцать первом веке. Менее гелиоцентрический и с более разумной системой категоризации планет, он обозначал планеты от самой внутренней к самой внешней, а не в порядке открытия. Среди многих других преимуществ.

Я мысленно встряхнулся, чтобы вернуться к делу, и посмотрел налево и направо. BSC-142-C была молодой и все еще чрезвычайно активной планетой в тектоническом плане. Вдоль линии этого откоса столкнулись две континентальные плиты и продолжали толкаться. Однако по какой-то причине, вместо того чтобы это просто привело к образованию обычной горной цепи, одна плита целиком наехала на другую, создав утес, пересекающий новый континент, высотой в среднем пять километров. Позади меня на откосе горы вздымались еще на несколько километров в небо. А примерно в километре слева от меня водопад затмевал все до единого подобные объекты в известном космосе.