Покуда я тебя не обрету

Ирвинг Джон Уинслоу

Джек смотрел на Каролину Вурц, и на его лице отразились все его страдания, его боль от потерь и утрат. Наверное, он так же смотрел на мать, когда та презрительно сказала ему:

– Джек, кто знает, что за отец из него получился бы! С такими мужчинами никогда не знаешь.

Мисс Вурц сейчас сказала то же самое – «такой мужчина», но как! С восхищением, с нежностью, с любовью, над которой не властны годы.

– Если бы вы были моей матерью, у меня был бы отец, – сказал Джек Каролине. – Я, по крайней мере, виделся бы с ним время от времени.

– Я

уже много лет ничего о нем не знаю, Джек, – вздохнула мисс Вурц. – Но это не значит, что ты не сможешь его найти, если попробуешь.

– Каролина, может, он уже умер. Вот мамы больше нет.

Вурц перегнулась через стол и схватила Джека за левое ухо; ему показалось, что перед ним миссис Макквот, что он до сих пор в третьем классе и сейчас его отведут в часовню!

– Маловер! – воскликнула она. – Когда Уильям умрет, у меня разорвется сердце! В день его смерти мои груди иссохнут! В тот день я обращусь в линолеум или что-нибудь в этом роде!

Какой еще линолеум, что за чушь, подумал Джек. Наверное, Каролина слишком долго работает в школе Св. Хильды. Она все держала его за ухо, Джек чувствовал, как пульсируют сосуды. И вдруг отпустила его и громко расхохоталась, словно девчонка.

– Кажется, я заговорила как безмозглая девица из интерната! – воскликнула она. – А ты маловер, слабак! – снова накинулась она на Джека, но теперь в ее голосе звучала нежность. – Что ты сидишь? Отправляйся немедленно его искать!

– Контекст, конфетка моя, какой контекст? – всегда спрашивала Джека Эмма. – В мире все происходит в контексте.

В ту мартовскую субботу 1998 года (в марте погода в Торонто не слишком подходит для прогулок на мотоцикле) Джек отправился пешком на угол Пиктолл и Хатчингс-Хилл-роуд, где когда-то стоял с мамой и держал ее за руку, испуганный видом океана девиц.

Перед ним рядком стояли мотоциклы, двигатели выключены. Небо обложено, холодно и сыро, баки мотоциклов покрыты испариной, идет мелкий дождь. Джек не стал в такую погоду пересчитывать машины, но их было штук тридцать; номерные знаки свидетельствовали, что хозяева стальных коней приехали издалека.

Дан из Северной Дакоты добирался до Торонто аж из Бисмарка, по дороге подцепив Везунчика Пьера в салоне «Татуировки городов-близнецов», Миннеаполис; вместе они добрались до Мэдисона, штат Висконсин, где их уже ждали Барсук Шульц и его жена Малышка Куриное Крылышко. В «Татуировках города ветров», Чикаго, они забрали братьев Фраунгофер и вместе проехали через Мичиган, попав в снежную бурю под Каламазу и Баттл-Крик, что не помешало им успеть в Ист-Лансинг на пиво к Ластоногому Фолькману из «Спартанских татуировок». Наутро ведомая Ластоногим компания заехала в Анн-Арбор, где подобрала Росомаху Валли. Некоторое время они проторчали на канадской таможне, но потом выехали на четыреста первое шоссе близ Виндзора и под дождем добрались до Китченера и Гуэлфа, где подобрали еще трех тату-художников, чьи имена Джек раньше не слышал и запомнить не смог.

На

пути в Торонто находились еще байкеры из Луисвилля, штат Кентукки, и трех городов в штате Огайо плюс Чернильный Джо из «Татуировок тигровой кожи», что в Цинциннати, и сестры Скреткович из Коламбуса, одна из которых некогда была замужем за Плосконосым Томом (его предстояло подобрать в Кливленде).

Ожидался целый полк татуировщиков из Пенсильвании, в рядах бойцов числились знаменитости из Питсбурга, Харрис-бурга, Аллентауна, Скрэнтона; за ними появился Майк Ночная Смена из Норфолка, штат Вирджиния. Плюс вокруг школы Св. Хильды стояли мотоциклы с номерными знаками из Мэриленда, Массачусетса, Нью-Йорка, Нью-Джерси и так далее.

Джек услышал, как байкеры что-то выводят нестройными голосами – из часовни доносился отчетливый мужской гул, забивавший и орган, и несчастных девиц из интерната, – и сразу понял, что Вурц не теряла времени даром. Она пригласила байкеров зайти и усадила на скамьи в часовне, сказав им, что в спортзале скоро подадут горячий кофе (чистой воды надувательство, по крайней мере насчет «скоро»).

– Так, поднимите руки, кто знает «Боже, храни королеву»? – спросила Вурц гостей. У тех вытянулись лица, она сказала: – Понятно, я так и думала, никто. Вам явно не помешает немного порепетировать.

Когда в часовне появился Джек, байкеры уже пели; большинство из них понятия не имели, о какой королеве идет речь, но ведь они приехали сюда ради Дочурки Алисы, и звук собственного голоса поднял им настроение. Они стояли в своих кожанах, с которых градом катилась вода, с растрепанными бородами и пропотевшими шевелюрами, распространяя по часовне запахи кожи, дороги, машинного масла, выхлопных газов и прочего. Девчонки из интерната в восхищении разглядывали их из алтаря (там было безопаснее). Голоса девочек на фоне байкеров, среди которых были в основном мужчины, звучали совсем по-детски.

Органист – юная девушка, как и капеллан, недавно появившаяся в школе, промахивалась мимо клавиш, Джек слышал, как она берет одну фальшивую ноту за другой. Явно нервничает, и чем больше ошибается, тем больше нервничает.

– Элеонора, успокойся, – сказала ей мисс Вурц, – иначе за мануал придется сесть мне, а я сто лет не играла на органе.

Элеонора взяла перерыв, за это время Джек познакомился с мамиными друзьями.

– А вот и красавчик Джек Бернс, – проговорил Майк Ночная Смена, смерив его оценивающим взглядом.

– Малыш Дочурки Алисы, – сказала одна из сестер Скреткович.

– А я вторая сестра, – шепнула Джеку другая, укусив его за ухо, – знаменитая тем, что ни разу не была замужем за Плосконосым Томом, да и вообще не была замужем.

– Мама очень тобой гордилась, – сказал Барсук Шульц. Его жена, Малышка Куриное Крылышко, стояла поодаль в слезах, а ведь еще и полдень не наступил, до службы оставалось еще четыре часа.

Каролина хлопнула в ладоши:

– Эй, господа, репетиция не закончена, пока я не сказала «стоп!».