Полезный Груз
Шрифт:
Капитан подкатился к сейфу и вытащил из сейфа пистолет. Проверил клип, дослал патрон, отхлебнул из бутылки, и приставил дуло к виску. И ни о чем не думая надавил на курок. Пистолет дал осечку.
И в этот самым момент мягко заиграла связь.
Капитан положил пистолет в сейф, поставил туда же открытую бутылку, перекатился к столу и взял связь в руку. Подумал и включил. Востребован.
– Доувер слушает.
– Капитан Доувер?
– Да. Что вам от меня нужно?
– Детектив Дэн Ткачук, восьмой участок. Вы нам нужны в морге.
Последовала пауза, а затем Доувер в первый раз за долгое время засмеялся.
– Ага, –
– Нам нужно, чтобы вы опознали тело.
– Чье тело?
– Юридиси Камбанеллис.
Пауза.
Ничего уточнять Доувер не стал.
– Буду через час, – сказал он.
– Мы могли бы выслать за вами вуатюр.
– Я буду через час, – повторил Доувер и отключил связь.
На остановке троллейбуса его встретили неприветливыми взглядами. Люди всегда спешат по совершенно неотложным делам и не любят, когда их задерживают – а прибытие на остановку человека в инвалидном кресле – несомненная задержка. Также люди не любят, когда им навязывают чувство вины, а вид человека в инвалидном кресле – немой укор всем, кто способен ходить.
Подошел троллейбус. Водитель, завидев инвалидное кресло, слез с сидения и долго, не торопясь, спускал подъемник. Доувер заехал на подъемник. Водитель поднял его до уровня салона, согнал с первых четырех сидений пассажиров, сложил сидения, и пригласил Доувера в образовавшееся у стенки пространство, после чего он неторопливо пристегнул кресло ремнями к полу. И только после этого позволил остальным пассажирам зайти внутрь. Процедура повторилась в обратном порядке по прибытии на нужную Доуверу остановку. И снова омрачились лица пассажиров, по милости Доувера теряющих драгоценные минуты.
Доувер оглядел мрачно городскую ратушу, построенную в Бель-Эпок, развернул кресло, и направил его в переулок.
Детектив Дэн Ткачук встретил Доувера в вестибюле. Мулат с украинской фамилией и мулат с английской фамилией посмотрели друг другу в глаза. Ткачук потупился.
– Простите, капитан … Я не знал, что вы … э … инкапаситированы…
– Давайте закончим это дело, – перебил его Доувер. – Меня в хутене ждет не дождется заветная бутылка со скотчем, с моим именем на этикетке.
Лежак пришлось опустить до полуметра от пола, чтобы Доуверу было видно с кресла. Служащий в белом халате откинул простыню.
Некоторое время Доувер всматривался в лицо трупа.
– Это что же, шутка такая? Вы решили меня разыграть? – обратился он к Ткачуку.
– Почему же, капитан … Ах, да … Возможна пластическая хирургия.
– Хирургия возможна, это вы невозможны совершенно! Кретин!
– В чем дело, капитан?
Хирургия, хирургия … Капитан посмотрел на служащего, и Ткачук тоже.
– Откиньте подальше покрывало, – сказал Доувер. – Подальше, подальше.
Обнажились грудь утопленницы, живот, и наконец запястья и ладони. Доувер посмотрел на пальцы, а затем на Ткачука.
– Это … не?…
– Это не Ридси, – сказал Доувер.
– Но, капитан, пластическая хирургия…
– Ридси жгучая брюнетка.
– А … но волосы можно … покрасить. Сегодняшние технологии…
– Волосы покрасить, кожу выбелить, нос укоротить…
– Именно, капитан.
– … все это можно. Можно также вставить голубые линзы.
Ткачук некоторое время молчал, а затем открыл покойнице глаз.
– Можно увеличиь
– Но … кто же это? – спросил растерявшийся детектив.
– А я откуда знаю? – Доувер пожал плечами и зло посмотрел на Ткачука. – Я не всеведущ. Например, я даже не знаю, за что вам, детектив Ткачук, деньги платят. Зачем вы меня вызвали? У Ридси есть родители.
– Да, но…
– Что?…
– Они живут в Сан-Франциско.
– Ага, стало быть это вы знаете. Ну, дело за малым – выясните, что это за дама. А меня не тревожьте больше. Все гражданские долги мною уплачены, вместо квитанции я получил вот это кресло на колесах.
***
Многие люди ошибочно думают, что в словах «Вы арестованы!» заключена некая магическая сила. На самом деле никакой магии в этом словосочетании нет, а есть вселенский смысл.
«Вы арестованы!» означает, что все ваши планы подлежат немедленному пересмотру, все иллюзии по поводу вашего места в цивилизации отменены, возможно навсегда, и все ваши представления о мироустройстве подвергнуты будут в ближайшее время безжалостной корректировке. Жизнь в том виде, в каком вы ее знаете, кончилась, начинается другая, незнакомая, полная неприятных неожиданностей. Законники многих стран любят рассуждать о правах арестованных, ссылаясь на конституции и прецеденты. На самом деле никаких прав, охраняемых государством, у арестованных нет, а есть только сожаление о прошлом, страх перед будущим, и сбой психологической защиты, отмеченный щелчком замыкающихся на запястьях наручников.
Люди, которые вас видят в первый раз, будут обращаться с вами фамильярно вне зависимости от вашего возраста, пола, и вчерашнего социального статуса. Звать вас будут в основном по имени, а если по фамилии, то всегда с оттенком презрительного снисхождения.
Вас доставят «куда следует» и поместят в странные, иногда зловещие, условия, где ваши первобытные качества – отвага, коварство, сила – подвергнутся проверке на прочность. Если вы склонны были к размышлениям о том, как улучшить общество, размышления эти покажутся вам теперь в высшей степени наивными. И если вы умный, наблюдательный, и в то же время не чуждый состраданию человек, вы пожалеете – о том, что в размышлениях ваших вы всегда, всю жизнь обходили этот аспект существования цивилизации стороной – в мыслях и в разговорах. Вы считали, что подавляющее большинство арестованных арестовываются заслуженно, и что те, кто нарушает Закон, должны же как-то за нарушение платить, не так ли.
Может, вы думали в благородном порыве, что если вы в чем-то провинитесь перед Правосудием, то и будете держать ответ – перед Правосудием, глядя ему, Правосудию, в глаза. Может, Вы были любопытны настолько, чтобы на досуге просмотреть поглавно конституцию вашего государства, и найти в ней презумпцию невиновности. Вы твердо уверены, что пока присяжные не высказались, Вы невиновны в глазах Закона.
Все так, но до встречи с Правосудием нужно еще дожить, и ни за ваше человеческое достоинство, ни за вашу личную безопасность Правосудие никакой ответственности не несет. Да и в будущем не очень собирается нести.