Полезный Груз
Шрифт:
Все-таки по инерции она сказала:
– И мне все равно, что об этом думают всякие … Ридси…
Анни пожала плечами.
– Какие Ридси, что ты болтаешь?
Ашли почувствовала неимоверное облегчение.
– Нет, это я так, – сказала она, встала, и подошла, держась за поручень, к корме.
Какая же сволочь моя мать. Все врет, и развлекается. Пугает людей. Зачем? Шла бы работать в полицию, если ей так нравится. А я сдуру Анни обидела. Она решит, что я сумасшедшая, и перестанет со мной дружить. Опять к старым подругам? Опять первый дринк – в полдень, а за ним следующий, и так весь день, и скука неимоверная. Так ведь действительно чокнуться можно. А океан красивый. Надо придумать, как превратить все это в шутку,
Ее толкнули в спину, и она, качнувшись, скользнула вперед. Попыталась ухватиться за бортовой поручень, не сумела, неловко взмахнула руками, и рухнула в воду. Не успев опомниться, она почувствовала, как ее схватили сзади за волосы. Чьи-то бедра сдавили талию. Она поняла, что ее топят – вниз, вниз.
Свободной рукой Анни ухватилась за скобу над винтом. Если не хватит дыхания, можно будет приподняться, не выпуская жертву, глотнуть воздуха, и снова вниз, вглубь. Жертва барахталась, изгибалась, но Анни еще крепче сжимала бедра. Ашли схватила ее одной рукой за щиколотку и попыталась отодвинуть ногу, ослабить хватку Анни. Если будет царапаться, подумала Анни, нужно будет что-то предпринять … царапины – улика. Главное – чтобы голова этой дуры все время оставалась под поверхностью, чтобы не глотнула воздуху. Воды она, скорее всего, уже хлебнула – неловкая, угловатая, тюлень. Две минуты, три минуты. Вокруг никого.
Жертва рванулась в неожиданном направлении – вниз. Этого Анни не ожидала. Рука соскользнула со скобы. Вниз, вниз! Мощными, точными движениями Ашли шла вглубь.
Если бы Анни догадалась вовремя поинтересоваться школьным периодом биографии Ашли, то нашла бы она там – первые места по плаванию на школьных соревнованиях, а позднее, в университетские годы – курсы, экзамены, и сертификат инструктора по плаванию с аквалангом. Неловкая, неуклюжая, легко теряющаяя равновесие на суше, в воде Ашли чувствовала себя уверенно и свободно. Вода была ее стихией. Пять совместных походов на пляж этого не выявили – увы, купальный сезон начался только позавчера.
Анни поняла, что если не отпустит жертву, ей не хватит дыхания вернуться на поверхность. Она ослабила хватку, и даже хотела оттолкнуться от жертвы ногой, но жертва слишком быстро отделилась от нее, продолжая стремительно уходить на глубину. Анни посмотрела вверх, в свет, в солнце, заработала ступнями и руками, и вдруг почувствовала, что ее схватили за ногу. Она метнулась в сторону, и снова вверх. Паника охватила ее. Ногу не выпускали. Она согнулась и стала отдирать руку Ашли от своей ноги, царапаясь, потом попыталась вогнать ногти в лицо Ашли, но Ашли увернулась, продолжая работать ногами и рукой, не давая Анни подняться – к поверхности, к солнцу, к жизни. Анни замычала в ужасе, пузыри воздуха выскочили из ее рта и ноздрей, грудь сдавило. Она стала беспорядочно месить воду руками и свободной ногой, все еще стараясь освободиться. На какое-то мгновение ей почудилось, что обе они поднимаются к поверхности, вот еще метра два, или один метр, вот. Чувство переросло в уверенность, и Анни запрограммировала себя на вдох, как только рот окажется над водой. И вдохнула. И выдохнула.
Перед глазами появился белый туман.
Ашли рывком прошла поверхность, выскочив по пояс из воды. Галошу отнесло слабым течением – недалеко. Некоторое время Ашли стояла столбиком в воде, успокаивая дыхание, затем одним движением приняла горизонтальное положение
Кругом – ни души, вода и вода. Вдалеке виднеется берег, Столовая Гора, со «скатертью». Ашли посидела некоторое время на палубе, обняв колени, ни о чем не думая. Встала. Осмотрелась.
Почему-то ей показалось важным в первую очередь сунуться в ридикюль. Пистолет полетел за борт. Затем ей пришла в голову мысль, что правда и закон – на ее стороне. Что ее пытались убить, и она действовала строго в рамках самозащиты. Следовательно, ей ничего не грозит, если она сейчас вызовет по рации береговую охрану.
Она поднялась на мостик. Рация на мостике не обнаружилась. Она спустилась под палубу и нашла там пульт, явно предназначенный для переговоров на море, с микрофоном, циферблатами какими-то, кнопками, рычажками – но Ашли сообразила, что никогда такими устройствами не пользовалась и не знает, как к ним подойти. Наконец она вспомнила, что, вообще-то, в ридикюле лежит связь.
Четыре мили до берега. Антенны в океане не поставили пока что. Сигнал получился слабый, и связь никак не связывалась. А может просто батарейка села! Ашли не хотела, боялась об этом думать – нет времени!
Она снова поднялась на мостик. Ключ зажигания. Штурвал. Рычаг. И еще какой-то рычаг. Она повернула ключ зажигания. Это ни к чему не привело. Не отозвался рычанием мотор. Почему – Ашли не знала.
В этот момент она услышала ровное гудение где-то справа. Обернувшись, она увидела маленький синий катер с красно-белой мигалкой. Снова запаниковав, Ашли схватила первое, что попалось под руку – белую куртку Анни – и стала ею размахивать, крича:
– На помощь! На помощь!
И с некоторым облегчением увидела, что катер поменял направление и приближается к галоше.
***
Некторое время ее допрашивали в участке, обращаясь вежливо. Затем послали в океан поисковую бригаду и двух дайверов. Через час тело Анни обнаружили и доставили на берег. Записав, проверив, и перепроверив данные Ашли, допрашивающий ее лейтенант кивнул, заставил расписаться несколько раз на каких-то бумагах, и сказал ей, что она свободна.
***
Сиделка ушла, и Капитану Доуверу стало, как всегда, неимоверно тоскливо. Предупреждая приступ, он подкатился к сейфу, набрал шифр, и извлек бутылку со скотчем. И приложился из горлышка. Сразу ударило в голову, и некоторое время капитан сидел в инвалидном кресле недвижно, тупо глядя в окно. Закатное солнце освещало квартиру. Кондиционер выключен, слышен шум города, совершенно чужого, равнодушного. Одиночество. Тоска. Грусть. В сейфе рядом с бутылками лежит автоматический пистолет. Капитан ухаживает за ним, как за домашним псом – чистит, гладит.
Корабль вернулся в порт. Корабль не утонул. Капитан сошел с корабля. Забота об экипаже не входит более в перечень обязанностей капитана.
Экипаж бунтует и приговаривает капитана к заключению в каюте. Экипаж добирается до порта. И не прояви в последний момент один из членов экипажа душевных качеств, которых таким людям, как они, иметь не полагается – другие члены экипажа прикончили бы капитана, и его тело, переработанное в канистре, отфильтрованное, отдавшее влагу и энергию, распылилось бы триллионами частиц где-то между Землей и каспом. Но – чувства были проявлены. Один из членов экипажа заработал себе билет в Царствие Божие, а капитана обрек на три месяца абсурдных отчетов, а затем – на инвалидное кресло, отнявшиеся ноги, сиделку, и ненужность. На полу-жизнь в одиночестве. Невыносимо.