Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая
Шрифт:
* № 216 (рук. № 94. T. III, ч. 3, гл. XXV).
«Il faut ^etre Romain». [1748] Граф Растопчин велел вывести Верещагина на крыльцо и вслед за ним вышел сам. Толпа жадно надвинулась. Иван Макарыч стоял шагов за 30, не в силах двинуться вперед, но, благодаря своему росту, видя всё, что перед ним происходило.
На широком крыльце между двумя драгунами в синих мундирах и красных воротниках стоял [1749] молодой, белокурый человек, бледный, худой, с тонкими губами, горбатым, заостренным носиком и усталыми глазами. В прическе, в костюме его, лисьем тулупчике, в высоких с сморщенными голенищами тонких сапогах, в полуулыбке, которая остановилась на его лице, было то знакомое и неприятное всегда Ивану Макаровичу выражение щегольства, хвастовства и тщеславия, за которые Иван Макарович всегда упрекал своего друга. Он стоял, отставив ногу, согнувшись одним плечом, держал одну руку в кармане, другой с тонкими пальцами приглаживал волосы и беспрестанно приподнимал брови. Он, видимо, старался казаться небрежным. Растопчин вышел,
1748
[Надо быть римлянином.]
1749
Слово:его по ошибке осталось незачеркнутым, далее зачеркнуто:друг Верещагин
— Прежде всего мне надо управиться с изменником! — закричал граф Растопчин. — Вы видите этого человека. От него погибает Москва.
Удивленные, встревоженные лица смотрели на Растопчина, в числе выдвинутых вперед лиц больше всех бросалось в глаза Растопчину лицо с большими рыжими бровями и рыжей, закрутившейся бородой кучера или извощика. Для Растопчина это было олицетворение de la pl`ebe, de la lie du peuple, [1750] и он к нему более обращался. Кучер утвердительно мигал бровями на каждое слово Растопчина. [1751]
1750
[черни, подонков населения,]
1751
Зач.:После Растопчина зам
— Он — изменник своему царю и отечеству, [1752] — крикнул Растопчин, [1753] торжественным жестом указывая на Верещагина, и замолк. Во время этого молчания Верещагин невольно улыбнулся грустно и покачал головой. Иван Макарович узнал этот упрямый жест, знакомый ему в спорах с Верещагиным. [1754] Этот взгляд как бы порохом взорвал Растопчина. Он отодвинулся и закричал, обращаясь к драгунам:
1752
Зач.:закри[чал]
1753
Зач.:с
1754
Зач.:Мож[ет?]
— Бей, руби его. Бей, я приказываю.
— Ваше, ваше... сиятельство, — проговорил трясущимися губами драгун, расставляя руки.
— Что?!! Вы [1755] головой мне ответите, — крикнул Растопчин. — Я приказываю.
— Сабли вон! — крикнул офицер драгунов, сам вынимая саблю, и вдруг Верещагин схватился за лицо и закричал страшным тонким голосом. Драгун с злым лицом толкнул его ногой с крыльца, другой замахивался на него саблей. [1756]
1755
Зачеркнуто:знаете ли
1756
Зач.:Растопчин
— Своим судом расправляйтесь с ним, — крикнул Растопчин и опять невольно взглянул на рыжего представителя de la pl`ebe. [1757]
Рыжий кучер, согнувшись и закрыв лицо руками, задыхаясь, теснился прочь от крыльца. Почти все, стоявшие в первом ряду, сделали то же. Но в то время, как эти теснились назад, толпа напирала вперед и те, которые не видали того, что было, особенно те, которые были с пиками и ружьями, наваливались на злодея, которого била еще команда драгун, и били его. Тем, которые были сзади, казалось, что этот злодей сейчас только что сделал ужасное. В толпе говорили, что он убить хотел Растопчина, что он царя убить хотел, что он — француз, и несколько человек пристало к драгунам, которые, схватив за ноги его тело, потащили его со двора.
1757
[черни.]
Иван Макарыч дотеснился до ядра толпы и увидал [1758] разбитое и измазанное в крови и пыли, мертвое лицо, которое билось по мостовой.
— Убийцы царства божия не узрят, кто ударит мечом — от меча и погибнут, — заговорил он быстро [1759] ноющим голосом.
— Господи, прости их. Блажен Александр, яко ты царствие узришь, яко из смрада жизни через очищение муки в жизнь вечную, [1760] святую перенесен есть.
1758
Зач.:зна[комое]
1759
Зач.:рыдающим
1760
Зач.:чистую
Большая
— Люди, что вы сделали? — закричал он и, закрыв лицо руками, зарыдал и побежал из толпы.
— За что же? Кто он? — спрашивали в толпе. — Как звать? Александром. Господи помилуй.
И толпа долго теснилась около трупа, лежащего на улице и окруженного драгунами. Народ теснился, чтобы поднять и снести хоронить его, но драгуны не подпускали.
— Не велено, — говорили они. [1761]
Через час после этого граф Растопчин, успевши на быстрых лошадях своих, сопутствуемый и предшествуемый конными драгунами, очищавшими ему дорогу, съездил в свою дачу в Сокольники для домашних распоряжений и [1762] приехал к Яузскому мосту, у которого еще шли войска.
1761
На полях:Сумашедшим голосом говорит и бежит за Растопчиным
1762
Зачеркнуто:вернулся
[1763] Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакали к нему дрожки и невысокий человек в генеральском мундире и в шляпе с плюмажем смело подошел к нему и стал по-французски говорить ему о том, что вот он, граф Растопчин, явился сюда [1764] потому, что Москвы и столицы нет больше, а есть одна армия.
Кутузов взглянул на него и в лице этого беспокойного человека прочел сознание совершенного преступления; он с отвращением еще раз взглянул на него, как бы отыскивая еще признаки, и отвернулся молча.
1763
Зач.:Кутузов
1764
Зач.:только
— Я явился к вам, так как я больше — ничто, — сказал Растопчин. Опять Кутузов посмотрел на него.
— Так извольте распорядиться очищением дороги для войск, — сказал он спокойно и строго.
[1765] И, — странное дело — гордый Растопчин, беспомощно оглядываясь и стараясь улыбаться, пошел вперед к мосту и, подняв нагайку, стал разгонять толпившийся народ.
* № 217 (рук. № 94. T. III, ч. 3, гл. XXV). [1766]
1765
Зач.:Желая
1766
Автограф.
[1767] Челюсть его затряслась, когда он увидал это. Он ехал, бледный и ужасенный. Но он не признал того, что причиной этого волнения было убийство, совершенное им. Ему это и в голову не приходило. Ему казалось, что его волнует весь ужас положения Москвы, отечества, le bien publique. [1768] Но этот вскрик, фамильярный и торжественный: «Граф, один бог над нами», и ему представлялось его лицо. «Нет, я расстроен бессонной ночью и всеми событиями дня. Как ужасна чернь — la populace. Il leur fallait une victime. J’ai fait ca pour le bien publique. [1769] Бог знает, что бы было, ежели бы мне не пришла эта счастливая мысль. Несомненно, что они разорвали бы меня. И тогда что было бы с Москвой, с Россией. J’ai fait ca pour le bien publique, [1770] — повторял он себе, как повторяет это понятие блага других людей всякий человек, совершивший преступление. — И не могло быть более заслужившей кары жертвы, как этот негодяй. Как он закричал, взглянул на меня! И его лицо, взгляд... Вот — труды мои. Всё пропало, всё погублено. А как ужасна чернь. Как бросились эти люди и как застонал он. Чернь, да, это — та чернь, которая делала революцию во Франции».
1767
Зач.:Он ехал со [?]
1768
общественное благо.
1769
[Им нужна была жертва. Я сделал это для общественного блага.]
1770
[Я сделал это для общественного блага,]