Полное собрание стихотворений

Кленовский Дмитрий Иосифович

192

Подснежник узкой льдинкою в горсти, Как та, через которую прошел он. Еще он весь морозной тайны полон, Морозной тайны своего пути. И, пальцы холодя прикосновеньем, Мне греет сердце медленный цветок, Который лишь терпеньем превозмог Всю невозможность своего рожденья. 1956

193

Вчерашней ветки повторенье В моем распахнутом окне, Но все иное: все - цветенье, Все - солнечных лучей биенье В сиреневой голубизне! Не так ли ночь и мне поможет Себя осуществить вполне? И на заре и я, быть может, Совсем другим предстану тоже В

Его распахнутом окне! 1958

194

Жизнь незаметно, с каждым днем, Мне все становится нужнее. Мы так давно уже вдвоем, А вот впервой сроднился с нею. Так в детстве смотришь, не дивясь, На статуэтку на камине, И сердца не волнует вязь Ее давно знакомых линий. А после как-нибудь возьмешь И разглядишь ее прилежней И подпись Мастера найдешь, Которой не заметил прежде. И вот особое с тех пор Ты видишь в ней очарованье, И для тебя ее фарфор - Сладчайшей плоти трепетанье. С тревогой размеряешь срок, Что ей отпущен быть твоею, И мыслишь: как я только мог Всегда не любоваться ею! 1956

195

Когда, протягивая руки, Я вижу молодость мою - Весь сокровенный смысл разлуки Я просветленно познаю. Пока она во мне, со мною И распускалась и цвела, Пока она совсем нагою В моих объятиях была - Ценил ли я ее усладу, Ее полураскрытый рот? Нет, нам расстаться было надо И снова встретиться, - и вот Она встает передо мною И приближается ко мне Все той же, но совсем иною, Впервые понятой вполне. Пускай и мрак вокруг струится, И тяжесть прячется в виске - Я вижу даже тень ресницы На розовеющей щеке. И как я мог в далекой были, Той ослепительной весной Не разглядеть алмазных крыльев, Сиявших за ее спиной! 1958

196

О, славные содружества поэтов Благословенной пушкинской поры! Где ваши клятвы, пылкие приветы, Беседы и невинные пиры? Где ваши споры, где ночные бденья На берегах торжественной реки, Звенящие, как струны, посвященья, Упоминанья, краше чем венки? Все отошло... Мы вам уже не пара! Мы мелочны, завистливы, скучны И даже самым совершенным даром Развлечены, но не потрясены. На сердце нам, заветно и глубоко, Высокой дружбы не легла печать. Вот почему и радости высокой В стихах у нас - увы!
– не прозвучать. 1958

197

Приземист лес, и берега пологи, И море глухо плещет о песок... Как этот край, и скучный и убогий, Мне на сердце тяжелой ношей лег! Как будто где-то в позабытой были, Меня теперь догнавшей сквозь века, Уже давно обещаны мне были И этот плеск, и этот хруст песка. И здесь, сейчас, в глухом уединеньи, Назначенном зачем-то наперед, Какое-то земное преступленье Не торопясь мой путь пересечет. Но все мертво, все пусто, все безмолвно, Лишь плеск воды да ветра слабый стон, И тайный страх уже спадает, словно Измучивший и отлетевший сон. Но навсегда запомнится мне этот Пологий берег, волны и песок И то, что там осталось без ответа: Смутивший знак, ненаступивший срок. 1957

198

Я выпросил звезду у Бога, Но что мне дальше делать с ней? Она, чуть вечер, за порогом Встает над нищетой полей. И говорит мне: Я явилась. Прими меня и приюти! Я,

как ребенок, заблудилась На неисхоженном пути. Пусть кто-то вычислил примерно Мой вес, мой цвет, мои года - Мы оба знаем: все неверно! Я просто нищая звезда! Не лучше я и не прекрасней Твоей замученной земли. В порыве к радости напрасной Мы с нею вместе отцвели. Обеих нас поймали люди В математическую сеть. Обеих нас никто не любит, А кто посмеет нас воспеть? Так говорит она... сказала... И долго слышу я в ночи, Как ось ее скрипит устало И осыпаются лучи. 1957

199

Я к Богу с жалобой пришел, Докучною и неизменной: – Мне все-таки нехорошо На островке Твоей вселенной! Не потому, что здесь всегда Любая боль неисцелима, И пахнут гарью города И пеплом - волосы любимой, А потому, что не найду Я никогда ответа свыше: Зачем пришел, куда иду И почему Тебя не слышу. На всех дорогах бытия Исхлестанный отцовской плетью, С Тобой уже торгуюсь я Несчетные тысячелетья. Но Ты молчишь. А я - устал. И все настойчивей желанье Навеки заградить уста Освобождающим молчаньем. Не спрашивать, а просто ждать, Свои тысячелетья множа, Покамест гнев иль благодать Преобразит иль уничтожит. 1958 

200

Моя душа! Чужою тенью Ты посетила край земной И, верно, только на мгновенья Бывала счастлива со мной. В часы отчаянья и скуки Не ты ли - и всегда права!
– Мои удерживала руки И стерегла мои слова? И лишь когда стихи и море Захлестывали сердце мне, Ты тоже, радуясь и вторя, Бывала счастлива вполне. Что принесет нам наша встреча В пустынях скудости земной? Тебя ль мой жребий изувечит? Меня ль очистит подвиг твой? Иль встретимся с тобою снова В далекой мгле грядущих дней, Зачем-то повторить готовы Мученья близости своей. 1958

201

Мне страшно! Мы предоставлены  Почти что себе самим, И нехотя водят ангелы  Нас всех по путям земным. О, есть среди них чудесные,  Усерднее наших пчел, Вот мой, например, что с песнею  Меня через жизнь провел. Но больше таких, что ленятся,  А есть - отошли совсем И бросили душу-пленницу  В добычу всему и всем. Конечно, с них будет спрошено,  Догонит их Божий гнев, Да только душа, что брошена,  Сгорит на земном огне. Сама торопя с развязкою,  Чтоб боль оборвать в груди... Мне страшно! Мой верный, ласковый,  Мой светлый, не отходи! 1958

202

Когда умрем, поймем мы, может быть, Зачем так много горечи на свете, Сумеем нашу землю полюбить И смысл в ее бессмыслице приметим. Ну а сейчас...
– сейчас она грязна, И нам ее прикосновенье гадко. Как далеко запрятана она, Непоправимая ее загадка! Как далеко! Не вспомнить, не понять. Не разобраться в смутном сновиденьи, И чудится, что все стремится вспять, К началу, к хаосу, к нагроможденью. Вот разве только смерть... Поверим ей, Не будем рассудительны и строги! В расселинах таких же точно дней Она была помощницею многим. Всех приютила, всем ответ дала И, уходя, на некоторых лицах Оставила легчайший луч тепла - Стихотворенья на пустых страницах! 1956