Полное Затмение

Ширли Джон

— Клэр! Лезь сюда, нас там ждут!

Молт нажал на курок. В пистолете были разрывные пули: штурмовик упал, броня его раздулась. Нечеловечески усиленный вопль эхом раскатился в стальных стенах. Молт побежал на эсбэшников, что-то вопя. Лучи фонарей стегали его, как световые хлысты.

Клэр прищурилась, выглядывая отца...

Бонхэм продолжал кричать на неё с той стороны барьера...

Молт резко остановился: один из штурмовиков выстрелил в него. Молта, казалось, удивило, что выстрел не причинил ему особого вреда. Он только расхохотался и снова побежал на них.

И в этот миг, заливаясь диким хохотом, устремясь навстречу штурмовикам с пистолетом в руке, — он взорвался. Разрывная пулька замедленного

действия прогрызла путь в его груди и сдетонировала. Красная вспышка взрыва, за ней фонтан крови — того же оттенка.

Мы склонны забывать, отстранённо подумала Клэр, что состоим преимущественно из красной жидкости. Теперь ей напомнили, что так оно и есть: Молт превратился в фонтан красной жидкости. Пара капель долетела до Клэр и омочила ей лоб.

Штурмовики двинулись на неё, крича:

— КЛЭР РИМПЛЕР, ТЫ АРЕСТОВАНА!

Папа погиб, поняла она. Безнадёжно.

Она развернулась и полезла через встроенный в баррикаду бусик, пытаясь протиснуться в окошко и всё время ожидая, что сзади просунется рука в доспехах, чтобы схватить её за ногу. Вместо этого появилась рука Бонхэма — тот помог ей пролезть через окошко бусика и поставил на пол с другой стороны баррикады. Клэр очутилась в полумраке, на коленях. Сзади раздавались усиленные громкоговорителями вопли:

КЛЭР РИМПЛЕР...

— Почему они пытаются меня арестовать? — выдохнула она в лицо Бонхэму. — Ты же сказал, что всё устроил.

— Это секретная договорённость. Лишь нескольким из них сказали. Бежим! — Бонхэм помог ей встать, они побежали по коридору, свернули за угол, промчались по эстакаде, взбежали по звякающей металлической лесенке. Ком света от Бонхэмова фонаря хаотически метался по стенам. Наконец она увидела выход в ангар.

Там горел свет и стояли несколько человек в униформе. Вид у них был скучающий. Они ждали их.

Клэр вскрикнула в отчаянии.

— Тихо, — сказал Бонхэм, — это люди ван Кипс. Всё в порядке. Это часть сделки.

— Пропуск на борт транспортника? — потребовал один из незнакомцев.

— Сейчас... где он... вот, — Бонхэм подал ему листок бумаги.

— Лады. Идите сюда.

Клэр разрыдалась.

Отец погиб. Она его бросила.

СРОЧНО: Уитчер — Стейнфельду.

Текст расшифрованного сообщения: Они обработали Стиски экстрактором. Сообщается, что он мёртв. Эллен Мэй Крэндалл тоже мертва. Они сцапали Пэрчейза. Они знают, где ты. Повторяю: они знают, что полевое командование НС находится в Париже, и ты в частности. Мы перехватили сообщение от Уотсона их парижским отрядам. Он требует оцепить город и «стереть с лица земли, если потребуется». Они перебрасывают туда новое вооружение. Беги из Парижа. Повторяю: беги из Парижа.

СРОЧНО: Бен-Симон, израильское посольство — Уитчеру.

Текст расшифрованного сообщения: Ваше сообщение перенаправлено Стейнфельду. Однако ущерб, причинённый русскими спутниковой группировке союзников, а также некоторые другие факторы делают маловероятной доставку сообщения. Из компьютерных анализов следует, что вероятность успешного получения Стейнфельдом вашего сообщения не превышает семи процентов. Есть и хорошие новости стратегического характера: созвано совещание на высшем уровне в Тель-Авиве по случаю новых разведданных о крайне агрессивной антисемитской политике ВА. Моссаду рекомендовано перейти к активной фазе противодействия ВА. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы вытащить Стейнфельда и его сотрудников.

Часть четвёртая

ОСТРОГЛАЗ И ГАРПИ

• 19 •

Рикенгарп и Остроглаз рыскали в развалинах Парижа,

пытаясь определить точное место приземления шлюпки (Стейнфельд утверждал, что та села где-то в километре к северо-востоку), когда увидели, как Бессон жарит себе на ужин последние два пальца левой руки.

Лицо Бессона было искажено мутным, вспученным от жара пластиковым покрытием окна в «макдональдсе», но узнаваемо. Он готовил себе что-то непонятное — с этого ракурса нельзя было понять, что. Жарил на гриле, используя для обогрева забытый тут баллон с пропаном. Полевая кухня Бессона размещалась в двух кварталах от Триумфальной Арки, на Елисейских полях. Вернее, на том, что от них осталось. Бессон от Арки далеко не уходил: его жену погребло заживо, когда обрушился дом в паре сотен ярдов оттуда. [56] Бессон с тех пор постоянно возвращался к дому по ночам. Поговорить с женой.

56

Видимо, недосмотр редактора. Ранее говорилось, что жена Бессона погибла при бомбардировке Парижа тактическими ядерными зарядами. Сомнительно, чтобы в этом случае Триумфальная Арка смогла бы уцелеть и практически не пострадать.

Рикенгарп утверждал, что и сам видел призрак жены Бессона. Прозрачную светоносную фигуру: та плыла в воздухе над грудой обломков и загадочно улыбалась. Так он говорил.

Вполне возможно, что он её и впрямь видит, подумал Остроглаз. И двух дней не прошло с момента, как фронт опять сместился на север, оставив Париж в руках ВА (вернее, его французского крыла, Strategie Actuel [57] , и стайки запуганных копов), а Рикенгарп уже отыскал на чёрном рынке барыгу и сторговал у него половину унции синемеска за антикварный китайский серебряный браслет с нефритовой вставкой. (Рикенгарп купил браслет на доходы с первого настоящего хита. Любой другой человек на моём месте купил бы машину, заметил он.) Если вынюхать достаточно синемеска, увидишь всё, что пожелаешь.

57

Действенная стратегия (франц.).

Вечер был промозглый и мрачный, но закат ещё окрашивал край неба слабым румянцем. Метёлки тумана, собираясь в узелки, дрейфовали в тёмно-синих тенях полуразваленных домов.

Они стояли у витрины разграбленного «макдональдса». Приклад бельгийского пулемёта холодил Остроглазу руки. Спускалась ночь. У Остроглаза на правом бедре висел ещё пистолет калибра 0.45, а Рикенгарп вооружился уворованным со склада ВА автоматическим ближнебойным дробовиком «Хеклер и Кох» третьей модели. Дробовик 12-го охотничьего калибра, с газоотводной трубкой, плавающим затвором, пламегасителем и вынесенным вперёд спусковым крючком, тридцатичетырехдюймовый, угловатый, из лёгкого пермапласта, углеволокна и пластмасс прочнее стали. Двадцатипатронный. Рикенгарп добыл к нему семь полных магазинов и тренировался до одури, так что теперь мог бы утку влёт сбить. На расстоянии до ста пятидесяти ярдов дробовик этот был смертельным оружием.

Рикенгарп говорил:

— А что ты себе думаешь, чувак? Ну пойдём же, посмотрим, как там Бессон. Мы с ним единственные гражданские в Париже. Не считая, разумеется, той шайки каннибалов из Пигаля.

Остроглаз пожал плечами.

— Стейнфельду это не понравится. Мы должны добраться до шлюпки раньше фашиков, Гарпи.

— Наверное, это и не шлюпка была вовсе. Откуда бы тут орбитальная шлюпка? Наверняка это обычный коптер. И, скорее всего, фашиков.

Фашиков. Фашистов.

— За сенсорами смотрел Юкё, а он в космотехнике разбирается. Впрочем, ты прав. Хрен с ней, заглянем к Бессону.