Полное затмение
Шрифт:
— Ах так. Значит, гостей не было.
— У Гейл было немного друзей. То есть, возможно, у нее были друзья, но… мы не знали, кого пригласить. — Голос Джулии прервался. Казалось, она готова расплакаться. — Вы считаете, мы должны были пригласить гостей?
Ломакс ощутил триумф. Вот как бывает, если вести себя с Джулией агрессивно. Она тут же начинает сомневаться в себе. Курт, раздраженный ее реакцией, поспешил заверить Джулию, что никаких гостей не требовалось.
Он снова начал задавать вопросы, но теперь часто
— Итак, вы все приготовили, а они не возвращались. Когда вы начали волноваться?
— Наверное, после девяти. Я смотрела телевизор. Я вскакивала и подбегала к окну всякий раз, когда слышала звук мотора или какой-нибудь другой шум.
Это было легко вообразить. Ломакс помнил кресло, на котором она, вероятно, сидела, и то место напротив окна, где, видимо, стояло кресло.
— А что вы делали, пока ждали?
— Смотрела телевизор… ну, не знаю. Просто ждала. Возможно, подмела двор. Во дворе было полно опавших листьев. А затем я забеспокоилась. Потом разозлилась на них за то, что заставляют меня так волноваться. А так как они все не появлялись, забеспокоилась вновь.
— Вы выходили?
— Нет… да. Только во двор. И еще проверяла, закрыл ли Льюис дверь гаража.
— Вы звонили кому-нибудь?
— Вики. Вики Фокс. Я подумала, что, наверное, не поняла Гейл. Может быть, она попросила Льюиса сначала завезти ее к матери, и когда она говорила о квартире, возможно, имела в виду квартиру Вики.
— Что она сказала?
— Ах, я не знаю, я ничего не поняла. Вики была пьяна. В любом случае стало ясно, что их там нет.
— Чем еще вы занимались?
— Не знаю. Просто болталась по дому. Но когда приехала полиция, я не удивилась. Я была спокойна. Спросите Мерфа. Я была по-настоящему спокойна. Словно я этого ожидала.
— Вы догадались, что случилось нечто ужасное.
Джулия грустно кивнула. Наступило молчание. Ломакса переполняло сочувствие, но голос Френсис, когда она заговорила, звучал бесстрастно:
— Вы уверены, что рассказали нам все, Джулия?
— Да.
— Этот свидетель, консьерж в доме Гейл… Вы хорошо его знали?
— Не слишком. Может, он и видел меня, но не тогда, когда он утверждает. Видимо, это было тогда, когда я закончила уборку накануне вечером.
— Вы видели его?
— Нет.
Ломакс перевел взгляд с Курта на Френсис и обратно на Курта. Выражение их лиц казалось бесстрастным. Он решил, что они не верят Джулии.
— Вы больше никому не звонили, никуда не выходили?
— Нет, — ответила Джулия.
Ее простые ответы, как казалось Ломаксу, должны были посрамить скептически настроенных адвокатов. Френсис наклонилась, чтобы получше разглядеть лицо Джулии.
— Джулия, есть кое-что, о чем мы пока не говорили. Кое-что, о чем вы даже не спрашивали. Наказание. Если вас признают виновной.
Ломакс почувствовал, что его внутренние
Ломакс посмотрел на Джулию. Она тоже ждала, обратив лицо к Френсис, на лице выделялись высокие скулы.
Голос Френсис был мягок.
— Просто вы должны понимать, что обвинительный приговор влечет за собой смертную казнь, — промолвила она.
Джулия не двинулась с места.
— Дело в том, — добавил Курт, — что здесь не может идти речь о сделке. Я имею в виду, что обычно Френсис договаривается с обвинением, но в вашем деле… за признание вины они могут предложить только пожизненное заключение. В лучшем случае. Таким образом, вам остается надеяться только на признание невиновности и последующий оправдательный приговор.
Ломакс возненавидел Курта за столь безрадостные слова и неумолимый стиль изложения. Вероятно, ему доставляет удовольствие произносить подобные речи. Джулия представила Курта как следователя, однако вел он себя скорее как юрист. Но не защитник, а обвинитель.
— Я не собираюсь, — сказала Джулия тихо, — признавать себя виновной.
Френсис подняла руку. Драгоценности тихо звякнули. Она подперла голову рукой и посмотрела Джулии в глаза.
— Как вы считаете, кто убил их? — спросила Френсис.
В ответ Джулия посмотрела на Френсис и с нехарактерной для себя твердостью промолвила:
— Знаю только, что не я.
ГЛАВА 10
Когда Ломакс отправился домой, чтобы выгрузить из машины вещи, Джулия поехала вместе с ним. Ему хотелось показать Джулии свой дом, и в ожидании ее прихода Ломакс даже прибрался немного. Кое-чем Ломакс гордился, например, верандой снаружи или лестницей внутри, сооруженными им собственноручно. Несколько лет назад Кэндис занималась на местных курсах, называвшихся «Керамические картины», и плоды ее трудов — огромные, многоцветные, состоящие из сотен глиняных лепестков картины — все еще висели на стенах рядом с лестницей, построенной Ломаксом. Уходя, Кэндис оставила картины Ломаксу.
— Жуткое дерьмо, — сказала она. — Делай с ними, что хочешь.
— Может, возьмешь хотя бы одну? — спросил Ломакс.
— Ни одной. Сегодня я считаю, что люди должны самовыражаться в ванной, а не на стенах. К тому же картины притягивают пыль. Хелен всегда чихает, когда поднимается по ступенькам.
Хелен редко появлялась рядом с лестницей, так как ступеньки вели в комнату Ломакса. В его логове потолок был стеклянным, стояли компьютер и маленький телескоп, повсюду были разбросаны книги и бумаги. Показывая Джулии дом, Ломакс оставил свое логово на потом.