Полное затмение

Ригби Лиз

— Ломакс, не клади ноги на стол, — сказала Кэндис.

— Где-то в глубине твоего маленького жесткого сердца ты считаешь, что она виновна, — заметил он.

— Разумеется, нет.

— Она тебе понравилась бы.

Скорее всего вряд ли. Хотя угадать симпатии и антипатии Кэндис порой было невозможно, Джулию она определенно невзлюбила бы.

— У меня в клинике есть специалист по ароматерапии, которую я недолюбливаю. На прошлой неделе я обнаружила расхождение в счетах.

Небольшое, но заметное. На этой неделе оно увеличилось. Я была вынуждена признать, что кто-то в клинике обманывает меня. Должна ли я подозревать ароматерапевта, если она мне не нравится?

— Я бы подозревал.

— Потому что она тебе не нравится?

— Да. И потому, что у нее жирные руки. Держу пари, у нее все бумаги в масле розмарина. Пусть эта твоя женщина с необыкновенным носом обнюхает ее бумаги.

— Идиот. Все расчеты ведутся в электронном виде. А сотрудник, которого я подозреваю, — мой любимец. Некто, кому я доверяю и кто чувствует себя в безопасности под защитой моего расположения и думает, что сможет обкрадывать меня, не вызывая подозрений.

— Неужели Роберт?

— Ломакс, давай рассуждать здраво. Я не знаю, кто обманывает меня. Клянусь, скоро я это выясню, и начать я собираюсь со своего любимца.

Ломакс почувствовал жалость к персоналу клиники. Он знал, каково это — нежиться в лучах расположения Кэндис, а потом постепенно утратить ее расположение.

— Не вздумай раскрывать рот, прежде чем все не выяснишь, — посоветовал он.

Она не обратила внимания на его слова. Кэндис, вероятно, уже успела забыть о своих домыслах. Она легко забывала собственные ошибки.

— Что же касается ответа на твой вопрос, — начала она, включила на несколько минут миксер, и Ломакс в конце концов забыл, о чем спрашивал. Предполагалось, однако, что он все еще ждет ответа. Такие мизансцены были вполне в духе Кэндис. — Значит, что касается ответа на твой вопрос… Нелюбовь к ней для меня недостаточная причина, чтобы подозревать ее в убийстве. Причина, по которой я считаю ее невиновной, такова: ты не мог бы влюбиться в убийцу.

— И на том спасибо.

— Нет, действительно… — Кэндис засунула палец внутрь миксера во что-то липкое, затем поднесла его ко рту. Ломакс попытался проделать то же самое, но она шлепнула его по руке. — Двойное убийство. Невероятно. Чтобы ты… Нет. Совершенно невозможно.

Ломакс снова сел за стол. Пес положил голову ему на колени. Ломакс съел несколько сушеных фруктов из миски. Они были коричневого цвета и приклеивались к пальцам и, очевидно, выглядели совсем иначе, когда были свежими.

— Но разве каждый из нас не способен влюбиться в человека, который…

— Ты — нет.

—

Разве это так трудно себе представить?

— Невозможно.

Ломакс вздохнул.

— Ну и как она выглядела в суде? Я полагаю, ужасно?

— Ужасно.

— На самом деле я видела ее в новостях. Она не должна выглядеть слишком хорошо. Присяжные этого не любят. Разве ее адвокаты не должны были предупредить ее?

— Адвокаты тоже держались не лучшим образом.

— А почему ты сейчас не с Джулией, не утешаешь ее, не держишь за руки?

— Она осталась с Френсис и ее помощниками.

Ломакс попытался стереть воспоминание о помощнике Френсис, мысленно размножив Курта. Ломакс считал, что Джулия могла бы взглянуть на него еще раз, когда открывала дверцу деревянного ограждения, но она проследовала к ожидающим репортерам, даже не повернув головы. Он продолжил:

— Она должна выглядеть убитой горем вдовой. Френсис считает, что присяжные будут менее снисходительны, если узнают, что у Джулии есть приятель.

— Когда тебе разрешат увидеть ее?

— Сейчас я пойду домой на случай, если она позвонит. Я зашел только вернуть костюм. Повесил на место.

Кэндис скептически посмотрела на него:

— Можешь взять костюм на суд.

— У меня есть костюм.

Кэндис что-то делала — варила яйца, открывала дверцу духовки или мыла салатные листья, но тут замерла.

— С утра я просто забыл надеть его, — объяснил Ломакс.

— У тебя есть костюм?!

— Я купил его для работы в «Сэш Смит», — сказал он извиняющимся тоном.

В прошлом Кэндис не раз пыталась убедить Ломакса купить костюм, но успеха так и не достигла.

Он собирался сказать ей кое-что еще.

— Этим летом я, наверное, съезжу в Аризону.

Кэндис остановилась и наклонила голову.

— Аризона, — задумчиво произнесла она. — Это не там ли мы видели ту огромную жирную ящерицу?

Кроме ящерицы, они видели каньоны, впечатляющие горные образования и реку Колорадо. Но для Кэндис Аризона была ящерицей.

— Ядозуб, — сказал Ломакс.

— Зачем тебе возвращаться туда?

— Я собираюсь выяснить кое-что об одной из жертв убийства. В детстве она жила в Аризоне.

Ломакс хотел что-то добавить, но промолчал. Кэндис вздохнула и покачала головой.

— Тебе не кажется, что ты слишком увлекся этим расследованием?

— Не кажется.

Кэндис отвернулась. Она была заметно раздражена.

— Этим должны заниматься адвокаты Джулии, Ломакс. Тебе незачем шататься по пустыне, задавая вопросы. Кому это нужно, чтобы ты выяснял, чем занимался умерший человек в детстве?